Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда - [36]
— А-а! — он шваркнул кошельком об пол и исчез во вспышке заклинания. Черрим наклонился, поднял кошелек, отряхнул и вернул Аррайде. Они вышли из круглого зала. Говорить не хотелось.
— Может, не стоило с ним так сурово? — промямлил Лин чуть погодя.
— И каждый раз ждать удара в спину? Пусть радуется, что отделался… легко, — Черрим непримиримо распушил усы. — Идем-идем, хватит уже тут прохлаждаться.
Переходы, коридоры, чертоги, узорчатые пояса над панелями и вдоль потолков. Тесаный камень, агатовые и яшмовые вкрапления. Слои пыли в тупиках. И ничьих следов, кроме их собственных. А когда-то тут было красиво. Стеклянные магические лампы, наполненные мотыльками, парили под сводами; шипели факелы. И не успевало улечься эхо многочисленных шагов.
А может, сны на привале, в которых Аррайде привиделось прошлое, просто чуть исказили реальность пройденного пути. Это как если собираешь целый день ягоды, в полудреме вечером они продолжают плыть перед глазами.
Наемницу бесцеремонно растолкали, едва она, как показалось, успела толком заснуть. Убедившись, что девушка пришла в себя окончательно, ашхан убрал ладонь, которой прикрывал ей рот.
— Что? Моя очередь стеречь?
— Ты стонала и металась во сне, — объяснила Эдвина. — Тебе снилось что-то страшное?
Аррайда села, опираясь на руки, прислонившись спиной к стене. Сердце сильно колотилось. Наемница потрясла головой.
— Мне приснился Храм Обреченных, он был совсем другим… Ни обломков, ни грязи. Все четко и строго. Огни в чашах. Гобелены чистые и яркие. И черные колокола от большого к маленькому, подвешенные к перекладине, — Аррайда помолчала, пытаясь восстановить гаснущее видение. — А потом… чья-то рука вывела белым герб Дагот по темному полу и приписала: «Спящий просыпается».
Эдвина передернула плечами:
— Это девиз безумцев с дубинами? Что вы думаете, ашхан?
— Нибани видит и толкует сны, она могла бы сказать больше. Но этот… мне ничуть не нравится.
Магичка зашуршала в сумке и ткнула подруге в ладонь шершавый, холодный ком:
— Пожуй. Это черный лишайник. На вкус отвратительно. Но, может, тогда это место не будет так влиять на тебя. У Лина тоже могут найтись подходящие травы…
Сул-Матуул отстранил магичку, бережно держа за плечи:
— Дело не в месте, сударыня. Дело в ней самой.
— Но если… вы так в ней уверены, в чем смысл испытания?! Зачем бродить по этой жуткой крепости в поисках ненужных вещей?
— Мы Звездочку должны найти, — перебила Аррайда подругу. Эдвина фыркнула и сбросила руки ашхана:
— А, ну да, конечно. Только, на мой вкус, эта вещь — самая бесполезная.
— Я сменю Черрима. Ты со мной?..
Коридоры, галереи, переходы. Столбы, как чахлые деревья, врастающие в свод. Фризы, пилястры, мозаики. Языки осыпавшихся камней, перегородившие дорогу. Прогнившие двери заброшенных кладовых. Стертые лестницы. Пустые покои.
Зал Фисто. Зал Бдительного Прикосновения. И снова вниз, к корням крепости — туда, где она должна сомкнуться с фарватером Набит.
Пандус озарила скользящая огненная фигура. Запахло пламенем и железом — как от раскаленного угольного утюга. Огненный атронах, навроде того, послужившего пугалом для контрабандистов Андасрэта. Только этот не призванный, совсем один, и вообще неясно, чем питается в каменном чертоге. Обломками мебели?
— Отойдите-ка, — засучила рукава платья Эдвина.
Сул-Мутуул ненавязчиво укрыл себя и Аррайду лиловым коконом защиты. Наемница выплеснула клеймору из-за плеча. Черрим и Тьермэйлин разошлись, контролируя пространство вокруг, готовые и прийти на помощь Эдвине, если она не справится, и остановить вздумавшего подкрасться в суматохе врага.
Со сведенных пальцев магички сорвалась ледяная шрапнель и легонько тюкнула атронаха в плечо. Он пригас в точках удара и, развернувшись, стремительно скользнул к Эдвине.
— Держитесь от него подальше! — ведьма выставила ладонь, растя перед нею мохнатый туманный шар. Дыша ровно, как на тренировке, и, казалось, ни капельки не боясь. Языки огня оттянуло назад, и в янтарном теле духа проявилась темная сердцевина — словно ветки, охваченные огнем. Атронах был опасен. И красив. Он дышал жаром, бросая в Эдвину ленты пламени. От первой она уклонилась. Вторую пропустила мимо себя, повернувшись боком, отставив ногу, словно танцуя в огне, продолжая питать своей силой и взращивать туманный клубок. И наконец, сойдясь с противником, бросила клубок на него. Атронах зашипел, задергался, испряясь, и опал горсткой пепла с дотлевающим внутри огоньком.
Эдвина вытерла кровь с прокушенной губы и ладонями сверху вниз сильно провела по лицу.
Черрим поддержал бретонку, Лин протянул откупоренный пузырек. И встал на колени, сгребая остатки атронаха в долбленку.
— Матерый… — уважительно протянул он.
Они устроили незапланированный привал, давай подруге прийти в себя.
Время в темноте вообще текло странно: то сжимая сутки в часы, то растягивая часы на сутки, отмечая усталостью в ногах и спине пройденный путь; давя поклажей на плечи. Голод и жажда притупились, короткий сон не приносил отдохновения.
И потому когда тесный отнорок вывел их в фарватер Набит, на серых сводах которого мерцало отражение воды, странники испытали облегчение.
В сборник вошли фантастические произведения Марии Семёновой, Марии Галиной, Павла Молитвина, Елены Хаецкой и других известных авторов.«Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — говорили, если верить легендам, все без исключения знаменитости от Платона до Черчилля.А еще говорили и говорят: «Злой, как собака».«Быть может, по образу и подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?» — писал в одном из своих романов Дин Кунц.А еще положительные герои любят в праведном гневе вскричать: «Собаке — собачья смерть!»Они такие разные, наши четвероногие знакомцы, — чьи-то друзья, чьи-то враги.Они первыми были отправлены в космос и скоро будут сопровождать звездолетчиков, идущих «по пыльным тропинкам далеких планет».Их делали героями своих произведений такие непохожие писатели, как Лев Толстой, Джек Лондон, Рей Брэдбери и Михаил Булгаков.Слушать и читать об их подвигах, проделках и преступлениях — одно удовольствие, вспомните хотя бы бессмертную «Собаку Баскервилей».С собаками не соскучишься, а потому — приятного чтения!
"… и великие воды не могут потушить любви… стрелы ее — стрелы огненные…" История любви Ивара и Ливии Харт.
В этом мире падающие звезды остаются жить среди волшебного народа; вредные птички летавки умеют странствовать между звезд, вот только начисто забыли об этом, и потому чаще оказываются в жарком или супе; телепорт угодил в замковый ров, исправно пополняя поголовье лягушек странными особями; инквизиция охотится на остроухих, а те готовы превратиться из тревожной сказки в опасную быль... но в этом мире никогда не оставят в беде и придут на помощь.
Стеб. Пародия. Темный властелин узнает о попаданце, который может расстроить его коварные планы и злобные замыслы, и наконец решает разобраться, откуда растут ноги у проблемы. Так что кому приключения, сверхспособности и юные эльфийские принцессы, а кому-то придется за базар отвечать. Подозреваются все!
В сборник «Славянское фэнтези» вошли произведения Марии Семёновой, Андрея Валентинова, Елизаветы Дворецкой, Николая Романецкого и других известных авторов.Доблестные витязи, могучие чародеи и коварные злодеи, мастерски владеющие всеми видами оружия, вновь сходятся в смертельных поединках. Не на живот, а на смерть бьются за любовь прекрасных дев, счастье своих близких, ради славы или презренного металла, дающего власть над людьми и странами. Берегини смертельно ранят любовными стрелами, змии подколодные, летучие и плавучие стремятся извести человечий род, волхвы и ведуны бродят по градам и весям нашей и «параллельной» Руси, награждая, карая и милуя, когда по заслугам, а когда и потакая собственной блажи.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Морровинд вдохновил меня не только на прозу, но и на песни. Некоторые даже вошли в роман.