Завтра, послезавтра… - [8]

— Пойдем поищем.

— Пошли.

Из закутка Нинки-Нанки можно выйти, не проходя через комнаты. У разбойницы козы своя отдельная квартира, и, право же, она ее заслужила.

Сальваторе и Пассалоне прошмыгнули на улицу. Заяц устроился поудобнее за пазухой у своего спасителя. Ребята жмутся к стенам домов, а когда надо, пересечь улицу, так припускают, словно с неба хлещет ливень. Но все предосторожности напрасны. Джузе́ппе Коландже́ло, по прозвищу Булыжник, гоняет посредине улицы камешки — это его любимое занятие. Он сразу замечает, что живот у Сальваторе необычно раздут.

— Что это у тебя?

— Не лезь! — Сальваторе прикрывает руками свой невероятно большой живот.

Приятели Булыжника, Пао́ло и Луиджи (Луиджи за непомерно большую голову прозвали Головастиком), тоже подступают к Сальваторе. Пассалоне незаметно лягает Паоло ногой, и Сальваторе, пользуясь этим, бросается наутек. Но Джузеппе преграждает ему путь. Подскакивает Головастик, и завязывается драка. Сальваторе отчаянно сопротивляется, но Головастик крупнее и сильнее его.

— Пассалоне, помоги!

Что делать? Пассалоне зовет на помощь Нинку-Нанку. Коза тут же выскакивает из закутка. Изо рта у нее торчит недожеванный пучок травы.

— Бодай их, Нинка-Нанка! Бодай Головастика!

Но коза оглядывается, вскакивает на низкую каменную загородку и оттуда начинает наблюдать за ходом событий. Да еще с ухмылкой. Напрасно Пассалоне дергает веревку. Нинка-Нанка даже с места не двигается. Сальваторе защищается храбро. Но он боится, как бы не придавить зайчишку. В драке у Сальваторе оторвалась пуговица. Роккино дергается, царапает Сальваторе и наконец находит дыру в рубахе и высовывает мордочку.

— Это заяц! — кричит Булыжник.

— Ну да, заяц! Он мой. Вам-то какое дело? — не сдается Сальваторе.

— Эй вы, держите покрепче этого сопляка. Давай сюда зайца, мы его зажарим.

«Эх ты, Булыжник, кровожадный ты убийца, хуже гуардабассо. Только сил у тебя поменьше», — проносится у Сальваторе в голове.

Он рвется изо всех сил и отскакивает назад. Затем хватает зайца за уши и высоко поднимает над головой. Роккино со страху прижал задние лапы к белому брюшку.

— Что здесь жарить-то, Джузеппе? Смотри, какой он худой и маленький! И вдобавок больной.

Перед лицом такой смелости трое дружков на миг теряются. Они в нерешительности переглядываются, а Сальваторе уже бросился наутек.

Паоло и Головастик кидаются за ним вдогонку, но Джузеппе останавливает их:

— Ладно, успеем его слопать, когда станет пожирнее.

— Убийцы! — кричит им вслед Пассалоне, уверившись в том, что враги его уже не слышат.

Нинка-Нанка сердито щиплет траву, не забывая, однако, выбирать пучки посочнее и позеленее. Роккино, полумертвый от страха, дрожит мелкой дрожью под рубахой Сальваторе, а тот, обессилев, прижался к дереву. Пассалоне, растянувшись на спине, громко отдувается.

— А они за тобой не погонятся?

— Нет.

— Ты точно знаешь?

— Точно.

До чего упрямый этот Сальваторе! Раз сказал, значит, и переспрашивать нечего. Все они, калабрийцы, такие.

Сальваторе осторожно вынимает Роккино из-за пазухи. Зайчишка весь сжался; сердечко у него так и колотится. Сальваторе привязывает к заячьей лапе бечевку и бережно сажает зверька в траву. Прижав уши, Роккино застывает.

На листве играют солнечные пятна, призывно щебечут птицы. Птицы сливаются с листьями, с паутиной солнечных лучей, и, когда в просвете между дубом и буком проплывает облако, кажется, будто движется небо и над головой неторопливо кружатся деревья.

— Надо спрятать Роккино. Давай поищем местечко понадежнее, — говорит Сальваторе.

— Завтра.

— Завтра? Ты что, спятил, Пассалоне? Сегодня, сейчас же, иначе Роккино — смерть.

— А что искать-то?

— Тут, в лесу, спрятаны разбойничьи клады, разве не знаешь?

— Ну, знаю. Да что с того толку?

— А вдруг найдем дупло, полное монет? Монеты вынем, а в дупло посадим Роккино. И зайца спасем, и сами разбогатеем.

— Мы уж сколько раз искали, и все напрасно.

— Давай еще поищем.

Придется встать. Какой Сальваторе приставала! Конечно, ему об этом не скажешь, не то он разозлится. А ссориться с ним неохота, да и разбогатеть тоже не мешает. Ладно, поищем эти клады. Что-то поблескивает. Может, это сокровище? А вдруг…

— Сальваторе, смотри, что я нашел!

— Что?

— Колокольчик.

— Красивый. Что с ним делать?

— Повешу его Нинке-Нанке на шею.

— Он не звенит. Язычка нету.

— Тем лучше. Не то лесники сразу догадаются, что в лесу коза пасется. А это запрещено.

— А хорошо бы Нинке-Нанке колокольчик привязать.

— Может, хватит искать, Сальваторе?

— Нет, не хватит.

— Утром будет виднее.

— Да замолчи ты, Пассалоне, лучше работай.

— Завтра я принесу лопату.

— Будем искать сегодня, и завтра, и послезавтра, пока не найдем клад.

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ

Постель, матрац, простыня, одеяло, подушка, метла, газовая плитка, ведро и тряпка. Лампа. Какая лампа? Керосиновая. Бачок для керосина. Ведро для питьевой воды. Неизвестно, есть ли в колодце бадья. А если и есть, из нее поили свиней. Лучше взять лишнее ведро. А теперь припасы. Мука, консервированные помидоры. Сколько нужно держать помидоры в соусе? Надо будет узнать, ведь придется быть и за повара. Еще оливковое масло. И чеснок. Как перевезти все это на маленькой повозке? Целый день уйдет на это. Но что делать? Другого выхода нет. А где достать парты и печку? Ладно, до холодов с печкой что-нибудь придумаем. Главное — парты. Школьные парты.