Завтра, послезавтра… - [12]

А, это Сальваторе. Он пришел в школу. Подвижный, худощавый, но почему-то с огромным животом.

— Отчего у тебя живот так раздулся? Ты что-нибудь такое съел или спрятал за пазуху?

— Это я Роккино принес. Поглядите, какой он стал хороший.

— Ну как, совсем поправился?

Сальваторе кивнул и осторожно вытащил за уши зайчишку, со страхом озиравшегося вокруг. Бедняга, он не знает, что Сальваторе любит его и уже дважды спас от смерти. Если б зайчишка мог, он тут же сбежал бы в лес, навстречу новой опасности и даже гибели.

— Вы его вылечили, учитель, а я спас ему жизнь. Змея гуардабассо заворожила его глазами.

— Гуардабассо?

— Ну да. Ведь она такая большая, злая и страшная, что могла бы одним взглядом человека с коня стащить.

— А почему не может?

— Потому что глаза у нее больно маленькие. Однажды я сам слышал, как гуардабассо прошипела: «Будь у меня глаза, как у моей сестры, я бы стаскивала людей с лошади».

— А кто сестра гуардабассо?

— Гадюка. Но гуардабассо хуже гадюки. В зубах у нее яд спрятан. Она в клубок свернулась, голову вытянула и как зашипит. Роккино так и обмер. Тут я подошел. Слышу свист и думаю: кто бы это мог быть? И сразу их увидел. Я сперва немного забоялся, но зайца-то надо было спасать. Лес там густой-густой, кругом никого нет, даже солнце спряталось, птицы умолкли, до того они змеи испугались. Листья дрожат, ветер гудит сердито: у-у, но тихонько, видно, и на него змея страху нагнала. Я хоть и не перепугался, как все, но на гуардабассо не смотрел, чтобы не околдовала, и уши заткнул, чтобы ее посвист не слышать. На счастье, змея меня не увидела. Я сразу же спрятался и стал искать сук или палку покрепче. Но подходящего ничего не нашел. Правда, я всегда ношу с собой палку, но моя не годилась. Тут нужно было что-нибудь потяжелей. Я шагнул и на что-то наступил ногой. Поглядел — здоровенный сук. Вот таким можно убить гуардабассо! Но только если ты храбрый. Я взял сук и подкрался к змее. Решил прикончить ее одним ударом, не то она бросилась бы на меня и укусила. И знаете, так одним ударом и перешиб ее. А она даже мертвая хотела ко мне подползти. Злющий ветер в лесу стих, листья перестали дрожать, выглянуло солнышко, снова запели птицы.

«Ну, мне пора опять браться за уборку. А то я и без змеиного свиста позволил заворожить себя сказкой о битве отважного рыцаря Сальваторе Виджано с кровожадной змеей гуардабассо».

— Дон Антонио, вы обещали на гитаре поиграть.

Метла, рисунки, гитара. Куда делись картонки с рисунками? А, вот они! Не будем терять попусту время. Этот Сальваторе Виджано паренек смышленый, большой фантазер и выдумщик. Может, он будет быстро схватывать объяснения? Вот бы подготовить его к лету сразу во второй класс, — инспекция выплатила бы первые пять тысяч лир. А раз пришел один, придут и другие. В самой маленькой начальной школе должно быть не меньше пятнадцати учеников. Тогда в будущем году он может рассчитывать на хороший отзыв и, глядишь, получит отличную характеристику. А если два-три ученика перейдут из второго класса в третий, он заработает пятнадцать тысяч лир.

— А твои друзья? Где Джулиано? Почему он не пришел?

— Пассалоне придет завтра. Он всегда все откладывает на завтра.

Завтра, послезавтра, после-послезавтра, после-после-после-завтра, никогда. Антонио и Сальваторе переглянулись. Они подумали одно и то же: вспомнили эту старую присказку.

— Давайте я подмету, учитель!

Роккино снова исчез за пазухой. Теперь уж он не высунется. Тереза пришила оторванную пуговицу.

— А когда дадите мне поиграть на гитаре?

— Поиграть не дам, а послушать разрешу. Но сначала хочу тебе кое-что показать. Погляди, что здесь нарисовано?

— Дом.

— Верно, дом. Возьми карандаш, попробуй нарисовать такой же. Видишь, тут внизу написано «дом»?

— Вот эти закорючки?

— Да, это буквы.

— А мне можно поучиться писать? Прямо тут, у вас?

— Ну конечно.

— У нас в семье никто не умеет писать. А я хочу научиться, чтобы отцу послать письмо в Венесуэлу. Он уехал туда, и никто не знает…

— Чего не знает?

— Что с ним.

— Он вам ни разу не написал?

— Ни разу. Может, он тоже неграмотный. А я научусь и сам ему напишу.

— Правильно. Молодец, Сальваторе! Ну попробуй. Только не торопись. Вот так. А теперь попробуй нарисовать дом. Каким ты его себе представляешь.

Первый раз трудно даже карандаш в руках удержать. Он выскальзывает, застревает, спотыкается. Это настоящее сражение, и Сальваторе готов биться с врагом не на жизнь, а на смерть. Свой дом он помнит на память, его-то он и рисует. Раньше он никогда не задумывался над тем, что можно изображать на бумаге то, что видишь. А ведь его рисунок очень похож на настоящий дом.

— Ну, а теперь сыграйте на гитаре, дон Антонио.

Свинарник, ученик, гитара. Хорошо бы сочинить шутливую песенку о невзгодах учителя начальной школы Антонио Лазала. Может, со временем он ее и сочинит. Тут нет электричества и даже телевизора не посмотришь. Не мешало бы купить транзистор. Но сначала следует приобрести печку и множество других необходимых вещей.

— Ну ладно, слушай.

Сальваторе застыл, широко раскрыв рот.

— Ты что, никогда песенку эту не слыхал?

— Нет.

— А по радио?