Завтра никто не умрет - [28]

– Но есть у меня одна мыслишка, – произнесла Оксана, – поправь, если в чем-то неправа. В отношения противоборствующих политических организаций нас с Надей не посвящали. Задача ставилась следующая – оказать содействие по разбору материалов человеку, который прибудет на вертолете. Отобрать то, что он укажет....

– Не логичнее было бы отправить вас с этим человеком?

– Думала уже об этом. Возможно, допущен организационный просчет. Группу собирали в санатории, и нас с Надей по незнанию послали туда же. А потом уже поздно было исправлять ошибку. Но дело не в этом. С разбором материалов, если ты не заметил, нас прокатили. Организация, на которую мы наехали, не просто шарашка. У нее большие возможности. Один лишь остров на территории чужого государства чего стоит. Держу пари, здесь никогда не появляются представители местных властей. Ты говорил про вертолетную площадку – это понятно. И вот моя мысль: они что, здесь пользуются только вертолетами? А вдруг нелетная погода? Или заледенела полоса?

– Ты умная, – похвалил Туманов. – Не сказать, что я об этом не думал. Конечно, полагаться исключительно на винтокрылые машины «островитянам» глупо. Должна быть лодочная станция – хорошо запрятанная в скалах, со складом горючего, быстроходными моторными шлюпками и даже катерами. Ты ведь это хотела сказать?

– Не успела, – вздохнула Оксана.

– О том, что станция не на северной стороне, мы уже догадываемся. Там единственная бухта, а в остальных местах скалы обрываются в море. На юге тоже вряд ли. Слишком явно. Так что побродить, я думаю, придется.

– Давай бродить. Если что, будем биться до последней капли крови. Или пощадят нас, как думаешь?

– На их месте я бы не стал нас щадить. Бродяжить днем – не самая толковая идея, согласись. Предлагаю померзнуть до вечера. Сейчас мы с тобой, напарница, оседлаем какую-нибудь господствующую высотку и там закрепимся. Уж очень не терпится мне понаблюдать за этим страшилищем.

Подходящую возвышенность они нашли довольно быстро. Местечко не продувалось ветром, и по прямой до замка здесь было не больше полутораста метров. Словно кто-то нарочно разбросал массивные валуны, чтобы использовать их в качестве укрытий. Туманов сполз с пригорка и, пригнувшись, побежал за Оксаной, которая поджидала его в скалах. Они взобрались на высотку, Туманов еще раз осмотрелся. Дождь притих. Если вновь польет, ничто не мешает им забраться в полость под соседствующим утесом.

Одного он не учел – наличия дополнительных подходов к высоте. Не хотелось высовываться.

Камень запрыгал по камням, когда Павел выкладывал сухими ветками, ободранными с голого куста, «гнездо» для Оксаны. Среагировал с задержкой – плохо, стареет. Схватился за оружие, а гибкая фигура уже взмыла над обрывом и набросилась на него, словно коршун!

Глухо ахнула Оксана. Нападающий одет, как и вся островная охрана. Слишком быстро все произошло. Горло сдавила стальная удавка. Туманов на миг потерял сознание. Он высвободил колено, стал давить, оторвал от себя безумца, но руки у того были длинные и цепкие. Павел ударил по почкам. Противник охнул, но продолжал давить. Туманов собрал все силы, чтобы ударить снова – в третий раз не удастся, все что можно, нужно делать сейчас.

Он ударил. Дрожь прошла по телу врага. Или друга?

– Газарян, да ты совсем долбанулся... Это же Туманов... – Оксана схватила агрессора за шиворот, стала оттаскивать.

И поединок закончился. Павел судорожно хватал ртом воздух. Газарян? Противник отшатнулся, на корточках отполз и, открыв от удивления рот, воззрился на Туманова.

– Хлебоприемник закрой, – прохрипел Павел, растирая горло.

– Во заява, – сообщил, отчаянно моргая, Газарян и посмотрел на Оксану. Заулыбался – простодушно, счастливо. Девушка упала на колени и затряслась в беззвучном хохоте.

– Отлично, – с натугой изрек Туманов. – Добавили, что называется, ложку меда. Газарян, ты откуда такой вылез – из прямой кишки?

– Ага, Павел Игоревич, – от внезапно нахлынувшего счастья тот выглядел полным дурачиной. Блаженная улыбочка цвела на физиономии трубочиста. Штаны были порваны. Даже «трофейную» курточку он умудрился лишить товарного вида. Но оружие сохранил – молодец. А также рюкзачок и ироничное отношение к окружающим.

– Как дела, Газарян? – давясь от смеха, спросила Оксана.

– Ничем порадовать не могу, коллеги, – парень глупо подмигнул, – все хорошо. А у вас? Вы чем тут занимались? Третий не нужен? Павел Игоревич, а чего ты вырядился не по уставу? Ведь я тебя, ей-богу, чуть не придушил. А Оксану не заметил. Смотрю, фраер возится – а я как раз пристроиться тут собрался. Сила во мне взыграла какая-то нечеловеческая...

– На себя посмотри, – проворчал Туманов, – сам кого-то раздел, обобрал... Ладно, господа, с удачным воскрешением. Одного не пойму. Я был на том месте, где ваша группа попала в засаду. Видел тела Шальнова, Кащеева, Ольшана, Могильного. В стороне еще какие-то два тела. Решил, что это вы. Подойти не успел – спугнули.

– Я там точно не лежала, – замотала головой Оксана, – я лежала в это время совсем в другом месте.

– Я тоже не мог, – задумался Газарян. – Если бы меня убили, я бы сейчас об этом знал. Но парочку я, кажется, прикончил... – он покосился на Оксану. – Извини, подруга, понимаю, что я – последний, кого бы ты хотела видеть в живых...