Завоевание Ирана арабами - [63]
Нижеследующий договор был заключен с населением Спахана (Исфахана): «Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Послание Абдаллаха паткоспану и населению Исфахана с его округой. Истинно, вы будете в безопасности, когда уплатите джизью! Вам надлежит ежегодно вносить джизью с каждого совершеннолетнего по платежеспособности тому, кто будет управлять вашей страной; быть проводниками у мусульман; чинить дороги, по которым они следуют; в любое время оказывать им гостеприимство; доставлять путника до места остановки; не подстрекать против мусульман. Мусульманам — ваши советы и то, что вы должны уплатить, а вам безопасность за ваши деяния. Если же вы что-то измените или кто-нибудь из вас нарушит договор, и вы не выдадите виновного — то нет вам защиты. Кто обругает (оскорбит) мусульманина — о том станет известно, а если ударит его — того мы убьем. Написал… Засвидетельствовали Абдаллах ибн Кайс, Абдаллах ибн Варка, Исма ибн Абдаллах»[498].
Два эти договора можно в известном смысле считать типовыми, поскольку в них назван (перечислен) тот минимум требований, который необходим для поддержания мирных отношений между победителями и побежденными.
Содержание договоров могло изменяться и под влиянием обстоятельств, не имеющих прямого отношения к завоеванию конкретного населенного пункта. Вторгнувшись в пределы нижнего Междуречья, арабы вступили на малознакомую территорию и очень нуждались в помощи оседлого населения. Поэтому не случайно в договорах, заключенных с округами Вавилонии, обусловливается необходимость активного сотрудничества населения с мусульманами. Так, в договоре Халида с населением Оллейса оговаривается обязанность жителей сотрудничать в качестве лазутчиков и помощников мусульман в их войне против сасанидских отрядов[499].
Когда арена военных действий была перенесена в глубинные районы Ирана и успехи мусульман и их союзников часто оказывались под угрозой из-за непрерывных восстаний в покоренных областях, в двусторонние договоры был включен пункт об изъятии у населения оружия при сохранении за владельцами всего остального имущества. Например, в договоре с Гунди Шапуром Абу Муса ал-Аш'ари гарантировал населению сохранение жизни, личную неприкосновенность (свободу) и сохранность имущества, исключая оружие[500]. По одной из версий о завоевании Джейа (Гайа, Спахана, Исфахана), в условия мирного договора был включен пункт об изъятии оружия[501]. На аналогичных условиях, как сообщает тот же источник, была подчинена и Йахудийа, предместье Исфахана.
Завоевание новых территорий сопровождалось миграцией арабских племен за пределы Аравии. Они обосновывались на захваченных землях, строили военные поселения. Победители становились собственниками земли, рабов и богатой добычи. С течением времени всячески поощрялась эмиграция иранцев, не желавших подчиниться новому режиму, на окраины и за пределы страны, что тоже нашло свое отражение в договорах (например, в договорах мусульман с населением Шираза, Самгана, Дарабада)[502]. Такой же факт отмечен и в договорах арабов с Ниневией в верхнем Междуречье и с г. Каликал в Армении[503].
Участники договора брали на себя ответственность за соблюдение его условий. Особенно это касалось побежденных, и мусульманские хроники учитывают главным образом факты нарушения договоров именно со стороны иноверцев; в период завоеваний такие случаи действительно были нередки. На их фоне эпизод, описанный у Куфи, в котором виновниками показаны арабы, заслуживает особого внимания. Содержание эпизода таково: во время боевых действий в Хузистане Абу Муса ал-Аш'ари послал из-под Тустара в Рам Хормузд два отряда, поставив перед ними задачу склонить население города к принятию ислама. Населению был дан шестимесячный срок для принятия решения, в течение полугода стороны должны были соблюдать перемирие. Соглашение было оформлено соответствующим договором. Но арабы напали раньше времени, завоевали город мечом, захватили и поделили между собой добычу и пленников. Восстановить нарушенный договор удалось только после вмешательства халифа Омара. Пленные были отпущены, имущество возвращено, но это вызвало недовольство в войске, лишенном приобретений. Вину за происшедшее свалили на полководца, и некоторое время спустя Абу Мусе пришлось лично явиться к халифу для объяснений[504]. По замыслу автора этот эпизод должен был прославлять справедливость и великодушие Омара ибн ал-Хаттаба. Однако в действиях халифа и его полководца заметно стремление любой ценой восстановить репутацию мусульманского войска в глазах иноверцев.
Источник не дает ответа на вопрос, приняло ли население Рам Хормузда ислам, и ничего не сообщает о его дальнейшей судьбе. Балазури также упоминает о перемирии и мирном договоре с арабами, но условия сохранения мира связывает не с исламизацией, как Куфи, а с уплатой фиксированной суммы дани (или налога)[505].
Имеются все основания предполагать, что сложившаяся форма договоров была не только выработана практикой взаимоотношений между конфликтующими сторонами, но и явилась результатом постоянного внимания халифа и его администрации к такому важному юридическому документу. Источники неоднократно сообщают, что тот или иной договор должен был утверждаться халифом
