Заводная обезьяна - [2]
Капитан-директор "Державина" Павел Сергеевич Арбузов после небольшого совещания приказал идти в Гвинейский залив и тралить вместе с "Есениным" и "Вяземским".
"Державин" взял курс на юг. Они должны были встретиться с "Вяземским" и "Есениным" под Такоради. Но сегодня рано утром гидроакустик Валя Кадюков прибежал к капитану и сказал, что эхограф[3] пишет рыбу. И хотя Арбузов не любил путать переходы с ловом, он все-таки решил попробовать и дал команду сыпать трал.
Ночь стремительно превращалась в день. Умирал какой-то совсем не тропический, городской малокровный месяц. Только рожки у него кверху, в России так не бывает... На востоке широко и быстро разливалась лимонная заря. Берег Африки был милях в пяти, и Юрка хорошо видел темный лес, отделенный белой ниткой прибоя от темной воды. Кое-где над стеной леса поднимались верхушки каких-то исполинских деревьев, они уже увидели солнце и ярко горели в его лучах. Ветер, пахнущий мокрой землей, тянул с берега, гнал легкую зыбь. В темно-синей воде, у самого борта траулера, Юрка снова заметил маленькие косые плавники двух акул, акулы шли с ними второй день. Когда Анюта выливала за борт помои, они, как собаки, бросались на хлебные корки. А может, это уже другие акулы...
На корме, несмотря на ранний час, помимо траловой команды, собралось довольно много народа: капитан Арбузов, старпом Басов, стармех Мокиевский, мастер рыбного цеха Калина и другое начальство, большое и помельче, и несколько зевак вроде Зыбина. Не было здесь первого помощника капитана Куприна, заболевшего как раз перед началом рейса и угодившего в госпиталь. Вместо него здесь был временно назначенный сюда из резерва исполняющий обязанности первого помощника Бережной. Все ждали трал и одинаково смотрели на два стальных троса-ваера, бегущих с барабанов лебедки за корму в воду. Ваеры держали трал, и все смотрели на них, словно стараясь угадать в их неслышном звоне, каким будет улов. Ребята из траловой сидели пока, курили. Юрка подсел к Вите Хвату (хотел отругать за потоп), но успел затянуться только один раз, как услышал за спиной голос Бережного:
- Между прочим, Зыбин, есть инструкция, которую вы должны знать: во время траления тут находиться запрещается.
- Так я ж никому не мешаю, - примирительно сказал Юрка, - поглядеть охота...
- Инструкции пишутся не для того, чтобы их нарушали, - ответил Бережной громко, глядя прямо в глаза Юрке. - Идите на верхний мостик и смотрите оттуда, сколько хотите...
Прав Бережной. Кругом прав. Есть такая инструкция. И лишние люди на корме не нужны, это точно. Всякое может случиться. Может "убиться" ваер. А если рвется туго натянутый стальной трос, он может в один миг человека пополам перерубить: страшная в нем сила. Зацепиться можно за что-нибудь, руку сунуть под вытяжной конец на турачке[4],- это значит нет руки, и мало ли что еще придумать можно. Правильные, деваться некуда, какие правильные речи всегда у Бережного, а тоска от них... Вот ведь грубости не сказал, а вроде отругал, называл на вы, а кажется, что оскорбил. Оттого, что слова у него, как морские голыши,- круглые, холодные. Он их не говорит, а кидает в человека. И от каждого - синячок...
Юрка не пошел на мостик. Побрел обратно в каюту: досыпать. "Черт с ним, с Бережным, - успокаивал он себя.- Что, мне больше других надо? Пожалуйста, могу спать. Очень даже прекрасно. Согласно инструкции. Травой порасти эта корма. Ноги моей там не будет. Пускай начальство волнуется. Им за это деньги платят. Все. Финиш!"
Он успокаивал себя, как только умел, а чувство тоскливого одиночества не уходило. В каюте Юрка повалился, не раздеваясь, на койку, закрыл глаза. И в ту же секунду, словно там, в рубке, дожидались, когда он ляжет, из репродуктора внутренней трансляции раздался знакомый голос четвертого штурмана Козырева:
- С добрым утром, товарищи! Сегодня у нас понедельник, 11 мая 1959 года. Всем вставать!
Юрку почему-то раздражало, что Козырев никогда не забывал называть год.
"Та-ак, значит, Зыбин на мостик не пошел", - отметил про себя Бережной. И тралмейстер Губарев, и Кавуненко, и вот эти матросы, забыл фамилии, короче, все, кто сидел рядом и слышал их разговор, тоже видели, что Зыбин не подчинился, не пошел на мостик. Если каждый матрос будет такие демонстрации выделывать, это будет уже не советский траулер, а шаланда или, как там ее... галера пиратская какая-нибудь. Я ему так, а он мне этак. Как это называется? Бунт. Маленький, но бунт. Зря, выходит, одернул? Нет, не зря. Хотя теперь вреда от этого, пожалуй, больше, чем пользы. А как надо было поступить?
Вернуть Зыбина и отправить на мостик в приказном порядке? Но не может же он приказывать матросам смотреть или не смотреть, как вытаскивают этот чертов трал... Не вытаскивают, а поднимают. Надо все время помнить об этом жаргоне. Его уже поправляли. Мокиевский, стармех, объяснял, что корабль- это "единица военно-морского флота", а у них - судно. А когда он спросил однажды в кают-компании: "Когда мы доплывем до Гибралтара?" - все заулыбались, а Мокиевский опять поправил: "Не доплывем, а дойдем". Ужасно глупо, но ничего не поделаешь: надо осваивать. Одно дело улыбочки в кают-компании, там свои, там правильно поймут, другое - на палубе. Если на палубе начнут улыбаться - пиши пропало...
Эта книга написана замечательным автором – Ярославом Головановым, талантливейшим журналистом. Главным его увлечением было история науки и космонавтики.
Первый том «Заметок», начинающихся с описания похорон И.В.Сталина, рассказывает о веселых студенческих проделках, начале работы в НИИ и первых шагах в журналистике. Темы первых 50 записных книжек: плавание с рыбаками в тропическую Атлантику, поездка в Венгрию, знакомство с Ю.Гагариным и Г.Титовым, путешествия по Памиру и Тянь-Шаню, Париж, Петр Капица и Лев Ландау, «снежный человек», озорные путешествия по реке Пинеге, космодром Байконур, приключения в Грузии, начало работы над главной книгой – «Королёв.
Второй том «Заметок» охватывает 70-е, «застойные», годы прошлого века, которые, впрочем, были и не такими уж «застойными» для Ярослава Голованова. Среди записей тех лет: восхождения на камчатские вулканы, поездка в Японию на Всемирную выставку, размышления о чувствах растений, «пришельцах», Бермудском треугольнике, таинственном африканском племени дагонов, чудовище Несси, полет в Сингапур и на Филиппинские острова, осмотр научных центров США, начало путешествий по землям Нечерноземья, репортажи из Хьюстона во время полетов русских и американцев по программе «Союз»-«Аполлон», продолжение работы над главной книгой «Королев.
Ярослав Голованов родился в 1932 году в актерской семье. В 1956 году окончил ракетный факультет МВТУ им. Баумана и два года работал в НИИ, научным руководителем которого был академик М. В. Келдыш, затем более 40 лет в газете «Комсомольская правда». Главная сфера интересов: история науки и космонавтики. Автор более 20 научно-художественных и прозаических книг, издававшихся на 25 языках. Трехтомник «Заметки вашего современника» охватывает почти полвека жизни автора и является, пожалуй, самой популярной работой Ярослава Голованова для самого широкого круга читателей, поскольку в нём есть всё — от анекдотов до портретов знаменитостей, от космических секретов до едкой критики нравов наших дней. Первый том «Заметок», начинающихся с описания похорон И. В. Сталина, рассказывает о веселых студенческих проделках, начале работы в НИИ и первых шагах в журналистике.
Книга известного журналиста Ярослава Голованова посвящена родоначальнику отечественной практической космонавтики Сергею Павловичу Королеву. Это наиболее полная биография некогда засекреченного легендарного Главного конструктора. Автор работал над книгой 26 лет. В нее вошли многочисленные свидетельства близких, соратников, родных СП. Королева, неопубликованные документы и уникальные фотографии (из личного архива автора).Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Поэзия и проза (компиляция из разных источников): рассказы из сборников "A Mainsail Haul" и "A Tarpaulin Muster", стихотворения из сборника "Salt Water Poems and Ballads" и др., глава из поэмы "Мазилка". Составитель (и переводчик нескольких рассказов) — Виктор Федин.
Пираты, корсары, каперы, флибустьеры, буканьеры… Как давно это, кажется, было. А может, этого и не было? Только в сказках и легендах, в романах и поэмах?.. В байроновском «Корсаре», стивенсоновском «Острове сокровищ»? Да еще в «Бригантине» Павла Когана… Но нет, все-таки пиратство было, и об этом люди вспоминают снова и снова. Появляются и серьезные исследования, и научно-популярные книги. Пишут не только ученые и популяризаторы, но даже теоретики и практики военно-морского дела, флотоводцы, как и автор этой книги — он был начальником штаба военно-морских сил Германской Демократической Республики.
Основано на реальных событиях! Самое знаменитое кораблекрушение в истории глазами десятилетнего мальчика. Как он сумел спастись и помочь своим близким? И почему стольким пассажирам «Титаника» это не удалось? Джордж Колдер – самый везучий мальчик на свете. Ведь он отправляется в путешествие на величайшем корабле из всех, что когда-либо были построены, – на «Титанике». Это будет лучшее приключение в его жизни! Но случается невозможное. Корабль, названный «непотопляемым», начинает… Тонуть! И Джордж остаётся в одиночестве, потерянный и напуганный, на судне, которое неотвратимо уходит под воду.
«Сказание о распрях» — героическое повествование в жанре «фэнтези» с элементами сказки и небольшим заимствованием из древнегерманской, славянской и тюркской мифологии, а также отсылками к «1001 ночи». А начинается всё с сотворения Богом вселенной, в которую он помещает одну планету, где создаёт Рай на континенте «Фантазия». Но один из его помощников начинает всё портить и, превратившись в дракона, начинает поедать материк, обгладывая его с краёв. Но добро побеждает, и Бог создаёт людей — которые, однако, по прошествии некоторого времени не оправдывают его доверия.
В своей увлекательно написанной книге «От „Наутилуса“ до батискафа» современный французский писатель Пьер де Латиль рассказывает о том, как после многих лет мучительных поисков и неудач людям удалось наконец сконструировать батискаф — подводный аппарат, свободно перемещающийся под водой и способный спускаться на дно величайших впадин Мирового океана.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».