Зависть - [64]

Шрифт
Интервал

- Быстрота, жар от бега, шум ветра и воды опьяняли меня… А тут еще я увидел на горизонте выросший, как призрак…

Слабый румянец окрасил щеки Фредерика, и он не докончил.

Давид сам дополнил прерванную фразу и сказал себе: «Этот несчастный юноша в момент отчаяния увидел вдали замок Пон-Бриллан».

После минутного молчания Фредерик продолжал:

- Я вам говорю, месье Давид, что я был как пьяный, как безумный, так что не помню даже, как я бросился в реку. Холод воды охватил меня. Я представил себя умирающим и испугался. Я вспомнил о матери. Мне уже виделось, как она бросается к моему ледяному телу… Я не хотел больше умирать. Я крикнул: «Мама! Мама!», пытаясь спастись, так как я хорошо плаваю, но тело мое оцепенело от холода, я почувствовал что тону. Услышав журчание воды над своей головой, я с отчаянным усилием выплыл на поверхность реки. И тут потерял сознание. Очнулся уже здесь, когда вы спасли меня, г-н Давид, спасли, как собственного сына… Первой моей мыслью была мысль о матери.

И Фредерик, утомленный волнующим рассказом, откинулся на кровать, куда его перенесли, и погрузился в сон, закрыв глаза рукой.

Глава XXIV

Нарушив воцарившуюся тишину, в комнату вошел испуганный рабочий.

- Месье, - он бросился к Давиду, - тележка запряжена, уезжайте скорее.

- Что случилось? - встревожился Давид.

- Луара поднимается все выше, месье. Нам нужно через два часа вывезти отсюда всю мебель и вещи.

- Значит, вы опасаетесь наводнения?

- Может быть, месье, так как прибывание воды становится угрожающим, и если Луара разольется, вы увидите завтра лишь трубы моей мастерской и больше ничего.

Из осторожности я хочу переехать. Когда телега отвезет вас и вернется, я погружу на нее мебель.

- Поедем, - обернулся Давид к Фредерику. - Видите, нельзя терять ни минуты.

- Я готов, г-н Давид.

- К счастью, наша одежда почти высохла, благодаря горячим кирпичам. Обопритесь на меня, Фредерик. Когда сын мадам Бастьен выходил из здания, он сказал мастеру.

- Простите, месье, что я не могу как следует отблагодарить вас за ваши заботы, но я еще вернусь.

- Да услышит вас небо молодой, месье и дай Бог, чтобы на месте этого дома через несколько дней не нашли только груду развалин.

Давид, так, чтобы не увидел Фредерик, дал две золотые монеты мастеру, тихонько сказав:

- Вот вам за телегу.

Через несколько минут Фредерик и Давид удалились от заводика на старой телеге, выстланной толстым слоем соломы и прикрытой навесом из холста, так как продолжал идти дождь.

Закутанный возчик, сидевший на козлах, поторапливал лошадь, бежавшую тяжелой рысью.

Давид потребовал, чтобы Фредерик прилег и положил его голову себе на колени. Он обнял юношу и заботливо оглядел его:

- Вам не холодно? - спросил он, натягивая глубже холст, припасенный мастером.

- Нет, господин Давид.

- Теперь давайте условимся кое о чем. Ваша мать не должна знать о том, что произошло утром. Мы скажем ей, что захваченные врасплох сильным дождем, мы с трудом раздобыли эту телегу. Рабочие думают, что вы по неосторожности упали в воду, поскользнувшись на краю дамбы. Обещайте, что вы не скажете своей матери ничего, что может ее обеспокоить. Ну, договорились?

- Какая доброта! Какое великодушие! Вы все предусмотрели. Вы правы, мама не должна знать, что вы спасли мою жизнь, рискуя собою, и однако…

- Надо, чтобы ваша мать узнала и увидела, дорогой Фредерик, что я сдержал обещание, данное ей сегодня утром.

- Какое обещание?

- Я обещал ей вас исцелить.

- Исцелить? Меня?

Фредерик подавленно опустил голову.

- Надо, чтобы ваше выздоровление завершилось сегодня.

- Что вы говорите?

- Я говорю, что когда мы приедем на ферму, вы должны стать прежним Фредериком, счастьем, гордостью своей матери.

- Господин Давид…

- У нас считанные минуты остаются. Слушайте же меня. Утром, перед тем, как вы убежали, я вам сказал: «Я знаю причину вашего недуга».

- Вы в самом деле говорили это, господин Давид.

- Ну так вот, причина эта - зависть!

- О, Боже мой! - прошептал пораженный юноша, сраженный стыдом, пытаясь освободиться из рук Давида.

Но тот еще ласковее обнял Фредерика и прижал его к сердцу.

- Поднимите голову и не смущайтесь, мой мальчик. Ведь зависть - превосходное чувство.

- Зависть - превосходное чувство? - Фредерик не верил своим ушам и ошеломленно поглядел на наставника. - Зависть! О, месье, вы не знаете, что она порождает…

Юноша вздрогнул и остановился.

- Ненависть? Тем лучше.

- Лучше? Но ненависть, в свою очередь…

- Ищет выхода в мести. Это еще лучше.

- Месье Давид, - молодой человек откинулся в изнеможении на солому, - вы смеетесь надо мной и все же…

- Смеюсь над вами? Бедный юноша! - воскликнул Давид горячо, с любовью обнимая Фредерика. - Смеюсь! Ах, не говорите этого. Для меня больше, чем для кого бы то ни было, горе священно. Знаете ли вы, почему, когда я вас увидел впервые, сердце мое наполнилось состраданием и нежностью? У меня был младший брат, Фредерик, как раз такого возраста, как вы-…

Слезы потекли из глаз Давида и, задыхаясь от волнения, он был вынужден умолкнуть.

Фредерик тоже заплакал. Теперь он, в свою очередь, прижался к Давиду, печально глядя на него, словно желая попросить прощения за то, что заставил его плакать.


Еще от автора Эжен Сю
Жертва судебной ошибки

Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.


Парижские тайны. Том 2

Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».


Агасфер. Том 1

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Приключения Геркулеса Арди, или Гвиана в 1772 году

Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.


Тайны народа

Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)


Парижские тайны. Том II

В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.