Зависть - [63]
Освобождаясь от лишней одежды и обуви, Давид в то же время внимательно следил за течением реки и полагал, что увлекаемый ею Фредерик должен теперь находиться не более чем в пятидесяти шагах от него, Давид рассчитал верно. Скоро он увидел примерно на этом расстоянии, ближе к середине реки, на мгновение показавшуюся голову Фредерика и рукав его охотничьей куртки.
Затем юноша снова погрузился в воду.
Момент настал.
Твердым и решительным взглядом измерив расстояние, Давид бросился в воду и поплыл прямо к противоположному берегу. Он рассчитал, что когда окажется на середине реки, ему не придется долго ждать, пока течение поднесет совсем близко тело Фредерика.
Давид не обманулся в своих предположениях. Он был уже на середине Луары, когда заметил слева от себя безжизненное тело сына мадам Бастьен.
Схватив одной рукой за его длинные волосы, Давид стал грести другой и с огромными усилиями добрался до берега, с тревогой спрашивая себя, не спас ли он только труп.
Крепкий и ловкий, он вынес молодого человека из воды на руках и положил на дамбу недалеко от своей сброшенной одежды.
Став на колени возле утопленника, Давид приложил руку к его сердцу - оно больше не билось. Его конечности стали холодными, как лед, губы - синими и крепко сжатыми. Сквозь них не прорывалось дыхание.
Ужаснувшийся Давид приподнял веки юноши и увидел неподвижные, тусклые зрачки.
Дождь потоками лил на это безжизненное тело. Давид не мог удержаться от рыданий. На пустынном берегу нельзя было рассчитывать на помощь, а ее нужно было оказать Фредерику немедленно, пока в нем сохранилась, может быть, искра жизни.
Давид бросил вокруг отчаянный взгляд и вдруг увидел невдалеке густой столб дыма. За ним, несомненно, находилось обитаемое строение, которое дым, расползаясь, мешал разглядеть.
Давид схватил Фредерика на руки и, несмотря на тяжелую ношу, побежал туда. Он действовал уже стихийно. Приблизившись к строению, он понял, что это маленький кирпичный завод, каких много на берегах Луары. Здесь есть все необходимое для производства: глина, песок вода и лес.
Покопавшись в своих воспоминаниях о путешествиях, Давид вспомнил, как индейцы, живущие на берегах больших озер, возвращая к жизни наполовину утонувших, согревают их и вызывают циркуляцию крови посредством широких горячих камней, на которые они помещают умирающих, растирая их конечности каким-нибудь спиртным напитком.
Рабочие поспешили прийти на помощь Давиду. Фредерика закутали в толстое одеяло и уложили на ложе из горячих кирпичей так, чтобы жар печи согревал его лицо. Бутылка водки, пожертвованная мастером, послужила для растирания.
Долгое время Давид сомневался в успехе своих забот. Однако некоторые признаки жизни, появившиеся у Фредерика, наполнили его сердце надеждой и радостью.
Час спустя, перенесенный на завод, Фредерик полностью пришел в себя, но был еще настолько слаб, что не мог произнести ни слова, хотя несколько раз его взгляд останавливался на Давиде с выражением бесконечной признательности.
Воспитатель и его ученик находились в скромной комнатке мастера завода. Тот с рабочими пошел взглянуть на уровень реки, который уже много лет не поднимался так высоко. Конечно, не опасайся прибрежные жители разлива, состояние Луары не беспокоило бы их столь сильно.
Давид приподнял Фредерика, чтобы напоить его горячим питьем. Тот произнес слабым и взволнованным голосом.
- Месье Давид, это вам я обязан счастьем снова увидеть свою мать.
- Да, вы увидите ее, - подтвердил наставник, пожимая юноше руку. - Но как же вы не подумали, что ваш безрассудный поступок убьет вашу мать?
- Мне пришло это в голову слишком поздно. Тогда, чувствуя, что гибну, я крикнул: «Мама!», словно зовя ее на помощь.
- К счастью, я услышал это отчаянный крик… Но теперь успокойтесь, все позади. Успокойтесь и скажите мне… - тут Давид запнулся. - Нет, после того, что произошло, я не могу вас расспрашивать. Я подожду признания, когда вы сами удостоите меня своего доверия.
Фредерик почувствовал деликатность Давида, так как тот не хотел пользоваться случаем оказанной услуги, чтобы вынуждать к откровенности сына мадам Бастьен.
Юноша сказал, в то время как глаза его наполнились слезами:
- Месье Давид, жизнь мне стала в тягость, я судил о будущем по прошлому и хотел покончить с собой. Однако ночью, когда я простился с мамой во время ее сна, мое сердце разрывалось от горя. Я представлял, что моя смерть может убить ее и на мгновение поколебался. Но я сказал себе: «Моя жизнь заставила маму пролить больше слез, чем моя смерть» и решил убежать. В это утро я просил у нее прощения за все горести, которые я ей причинил. Вас я тоже просил простить мои грубости, г-н Давид. Я не хотел унести с собой чью-нибудь неприязнь. Чтобы избежать всякого подозрения, я принял спокойный вид и стал придумывать способ ускользнуть из-под надзора. Ваше предложение выйти на прогулку способствовало моим замыслам. Я хорошо знаю местность и выбрал дорогу туда, где мог быть уверен, что я ускользну от вас и от вашей помощи.
Но я не знаю, как вы смогли отыскать меня по следам и так быстро, месье Давид.
- Потом я расскажу вам об этом, а сейчас продолжайте.
Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.
Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.