Зависть - [21]
- Успокойтесь, мадам, это я должен извиниться, - Давид доброжелательно улыбнулся, - сейчас ваш сын заметил, будто он неосторожно наклонился в окно. Я совершил ошибку, обойдясь с ним, как со школьником. Что вы хотите - мальчик горд в свои шестнадцать лет. И он прав, так как в этом возрасте он уже почти мужчина и понимает еще лучше всю прелесть и счастье материнской любви.
- Сударь! - закричал Фредерик с раздувающимися от гнева ноздрями и запылавшим румянцем лицом, - я не нуждаюсь в уроках!
И он быстро вышел.
- Фредерик, - позвала его Мари тоном упрека, когда он выбегал из салона.
Затем, повернув к Давиду свое ангельское лицо, на котором блестели от слез большие голубые глаза, она трогательно заметила:
- Ах, сударь, еще раз извините. Ваши доброжелательные слова, которые вы только что произнесли, позволяют мне надеяться, что вы поймете мои сожаления. Они по крайней мере заслуживают вашу снисходительность к этому несчастному ребенку.
- Он страдает, надо жалеть и успокаивать его, - ответил Давид растроганным голосом, - я сейчас был поражен бледностью его лица, его горестным выражением. Но погодите, мадам, он вышел из салона, не оставляйте его.
- Пойдемте, мадам, скорее, - доктор Дюфур предложил руку мадам Бастьен.
Так, колеблясь между удивлением, которое вызвало в ней доброжелательство незнакомца, и своими опасениями, быстро вышла вместе с доктором, чтобы присоединиться к Фредерику.
Оставшись один, Давид приблизился к окну.
В тот момент, когда он наклонился, то увидел мадам Бастьен, которая, вытирая платком глаза и опираясь на руку доктора Дюфура, садилась в коляску, где уже находился Фредерик, под насмешки и шутки довольно большого количества зевак, оставшихся на Мэл после проезда процессии св. Губерта и бывших свидетелями недавнего злоключения старого коня.
- Эта старая кляча не забудет доброго урока, который ей преподнес молодой маркиз, - сказал один.
- Вот была потеха, когда этот неуклюжий коняга, таща за собой коляску, втиснулся между великолепными экипажами г-на маркиза! - добавил другой.
- Ах, этот конек запомнит день св. Губерта! - восклицал третий.
- О, и я тоже запомню его, - бормотал Фредерик дребезжащим от бешенства голосом.
Как раз в этот момент мадам Бастьен с помощью доктора села в коляску.
Тогда Фредерик, вышедший из себя от доносившихся до него насмешек, яростно стегнул старого коня, который помчался галопом через толпу.
Напрасно мадам Бастьен умоляла сына сдерживать аллюр коня - несколько человек едва не были раздавлены. Ребенок, посторонившийся недостаточно быстро, получил от Фредерика удар кнутом, но скоро, свернув на край бульвара, коляска исчезла под гневные крики толпы, которая провожала ее гиканьем.
Глава IX
Проводив Мари Бастьен до ее коляски, доктор Дюфур поднялся к себе и нашел своего друга облокотившимся на подоконник и погруженным в задумчивость.
От шума закрываемой им двери Давид очнулся и пошел навстречу доктору, который грустно сказал, имея в виду мадам Бастьен и только что разыгравшуюся сцену, очевидцами которой они были:
- Ах, бедная женщина, бедная мать!
- Ты прав, Пьер, - сказал Давид, - эта молодая женщина кажется мне достойной всяческого сожаления.
- Да, и еще большего сожаления, чем ты думаешь, ибо для нее весь мир заключен в сыне. Посуди, как она должна страдать!
- Ее сын? Можно принять юношу за ее брата. Ей едва дашь по виду больше двадцати лет.
- Ах, мой дорогой Анри, привычки сельской уединенной жизни, отсутствие сильных волнений (так как беспокойства, причиняемые ей сыном, начались лишь несколько месяцев назад), спокойствие существования, размеренного, как в монастыре, надолго сохранили во всей свежести цветок юности, так поражающий в мадам Бастьен.
- Значит, она вышла замуж очень молодой?
- В пятнадцать лет…
- Боже мой, как она прекрасна! - сказал Давид после минутного молчания, - и прекрасна особенной красотой и девственной, и материнской, которая придает мадоннам Рафаэля столь божественный вид.
- Мадонна? Ты не мог бы сказать вернее, Анри.
- Как?
- Вот в двух словах история мадам Бастьен. Она тебя заинтересует, и ты увезешь по крайней мере трогательные воспоминания об этой женщине.
- Ты прав, мой друг. В моем путешествии это будет приятной темой для размышления.
- Мари Ферваль была единственной дочерью довольно богатого анжерского банкира. Несколько неудачных финансовых операций повернули фортуну к нему спиной.
Тогда он вступил в деловые отношения с человеком по имени Жак Бастьен, который занимался обычной спекуляцией в нашей стране - он был торговцем землями.
- Торговцем землями?
- Он покупал в некоторых местностях значительные участки земли и продавал их потом по частям, так, чтобы их могли приобрести самые мелкие земледельцы.
- Я понимаю.
- Жак Бастьен, как и я, был уроженцем этого городка. Его отец скопил солидное состояние за то время, когда имел нотариальную контору. Жак был его первым клерком. После смерти отца Бастьен пустился в спекуляции, о которых я говорил. Тогда из-за беспокойства за г-на Ферваля, у которого он сделал несколько крупных вкладов, он мог предоставить ему распоряжаться своими капиталами, оказав огромную услугу. Мари исполнилось пятнадцать лет, она была прекрасна, как ты видел, и образованна так, как может быть образованна и воспитана дочь скуповатого провинциала, которая привыкла смотреть на себя, как на первую служанку в доме, и совмещать несколько занятий по хозяйству.
Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.
Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.