— Иногда я забываю, что ты Атреос.
Он пожал плечами, стараясь сдержать жгучее желание схватить Лайлу и целовать ее, пока она не растает от его ласк. Зейн напомнил себе, что пытался вести себя разумно и по-взрослому, раз хочет настоящих отношений.
— Прежде чем стать им, я был Сальваторе. В Лос-Анджелесе это означает совершенную противоположность тому, что Атреос — на Мединосе.
— Тогда ты заработал эти шрамы?
Зейн хмуро кивнул:
— Верно. Спироса еще не было. Подожди здесь. Я хочу осмотреть пещеру. — Он поднял фонарь и вышел из пещеры. Ему необходимо было попытаться восстановить контроль, которым так славятся члены его семьи и который начал ослабевать, выпуская на волю вспыльчивого Сальваторе, которым он раньше был.
Когда он вернулся, Лайла уже встала. Он тут же поставил фонарь и подошел к ней, взяв ее за талию.
Она отпустила камень, за который держалась, и схватилась за его плечи:
— Каждый раз, когда я тебя вижу, я теряю равновесие.
— Я не жалуюсь.
После принятого в бессонную ночь решения он сделал шаг вперед, чтобы Лайла смогла опереться на него.
— Так лучше.
Она обняла его за шею, и Зейн ощутил облегчение. Несмотря на ужасный разговор вчера, она по-прежнему хотела его.
Ее грудь коснулась его груди, разжигая в нем огонь, но ему надо оставаться хладнокровным. Он сказал, что в следующий раз они займутся любовью нормально, и старался придерживаться этой идеи.
Лайла посмотрела ему в глаза:
— Почему ты уплыл сегодня один?
Порыв ветра занес капли дождя в пещеру.
— Я хотел дать тебе время подумать. Если ты так хочешь уехать, я мог бы отвезти тебя, но…
— Не хочу.
От неожиданности у него пересохло во рту.
— Пойдем, я покажу, что нашел.
Зейн довольно поднял фонарь и помог Лайле пройти через узкий ход, который изгибался и сужался, пока не открылся в еще одну комнату.
В пещере стояли стол и два стула, маленький старинный шкаф и кушетка. Хотя мебель была покрыта толстым слоем пыли, она выглядела все так же элегантно и напоминала старые фильмы с Рудольфом Валентино.
— Что это за место?
Зейн усадил Лайлу на стул, а сам сбросил покрывало с кушетки, обитой красным бархатом.
— Думаю, мы нашли любовное гнездышко Себастьяна Амбрози.
Лайла дотронулась до бархата. Она слышала историю от своей бабушки, которая хорошо знала Себастьяна. Он просил руки Софии Атреос, но, чтобы спасти финансовое положение ее семьи, она была обручена с богатым египетским бизнесменом.
— Где он должен был встретить свою возлюбленную, Софию Атреос.
— Ты знаешь свою историю.
Зейн подошел и вынул шпильки из волос Лайлы. Ее сердце бешено стучало, и она крепко сжала его плечи.
Медленно он прикоснулся к ее губам. Лайла поднялась и обняла его за шею.
Поцелуй был уверенным, но сдержанным. После мучительной ночи переоценки ценностей, вся в лихорадочном предвкушении, которое не давало ей уснуть, Лайла ожидала совсем другого.
Изумление блеснуло в его глазах.
— Я хочу замедлить события, — произнес он.
— Учитывая обстоятельства, поздновато волноваться о корректности поведения.
Зейн положил руки ей на бедра и притянул к себе:
— Так лучше?
Лайла зарылась лицом в его плечо, вдыхая его запах, успокоенная его осторожностью, очарованная его юмором и умом.
— Чего ты боишься? Что потеряешь контроль и все закончится незащищенным сексом? — Зейн достал из кармана маленькую упаковку. — Этого больше не случится.
Внезапно стало жарко. Зейн снова овладел ее губами, на этот раз с нескрываемым голодом.
Лайла чувствовала прикосновение его горячих ладоней на своей прохладной коже. Он приподнял ее мокрую кофточку, и Лайла позволила ее снять. Мгновение спустя бюстгальтер тоже был снят. Она обняла Зейна, пока он стягивал с нее шорты и трусики. Когда он выпрямился, она расстегнула его джинсы и стянула их вниз. Он переступил через мокрую ткань и прижал Лайлу к себе. Тепло наполнило ее.
Ветер усилился, влажный, прохладный воздух оставлял у нее на коже мурашки.
— Это место не подходит для занятий любовью.
— Оно же подходило Софии и Себастьяну.
— Почти семьдесят лет назад. — Зейн притянул Лайлу к себе и нежно прикусил мочку уха. Жар разлился по всему ее телу. — Я думал о современной кровати, шелковых простынях, тихой музыке.
— Где же твоя жажда приключений?
— В Лос-Анджелесе, — сухо ответил Зейн.
Они вместе опустились на кушетку. Их тела переплелись, Лайла ощущала его вес на себе. Кушетка была узкой и на удивление жесткой, но неудобства были забыты, когда тепло Зейна наполнило ее. Она поцеловала его. Ее желание было настолько сильным, что удивляло даже саму Лайлу. Она ощутила его возбуждение и вспомнила, что держит в руке презерватив.
— Мне понадобится помощь.
Он усмехнулся:
— Оставь это мне.
Он быстро надел презерватив, и Лайла вспомнила, что это она была новичком, а Зейн находился на другом конце этой шкалы. О его опыте ходили легенды. Через секунду он уже двигался между ее бедер. Она ощутила жаркое давление, беззащитность от того, что она делает, и внезапный порыв удовольствия.
Долгие секунды она не могла думать и дышать. Зейн оставался внутри ее, пристально глядя на Лайлу. Спустя бесконечность он начал двигаться. Медленно, нежно, заставляя ее сжиматься от удовольствия. Абсолютная противоположность безумным секундам, которые были у них в Сиднее.
