Завет - [92]

Камилла проследила глазами, как он поравнялся с Дженни, удовлетворенно кивнула и сняла обувь. Жан-Карло, не останавливаясь, шагал вперед. Через пять-шесть шагов он остановился, словно в недоумении, и обернулся к Дженни, чтобы задать ей вопрос: «Что вы здесь делаете?» — или что-то в этом роде. Так велела Камилла: необходимо было заставить Дженни непременно обратить на него внимание, заговорив с ней строгим тоном, чтобы она начала оправдываться и потеряла бдительность.

Дженни обернулась к Жан-Карло. Камилла метнулась к ней. Она неслась по коридору совершенно бесшумно, едва касаясь пола босыми ногами. Приближаясь, она мысленно рассчитала траекторию и необходимую силу удара. Сфокусировав взгляд на виске Дженни, она чуть отступила, отвела назад плечо, размахнулась, используя бедра в качестве мощного рычага, и ударила сжатой в кулак правой рукой по тонкой кости.

Подхватив на руки потерявшую сознание Дженни, Камилла краем глаза заметила Жан-Карло, приблизившегося, чтобы помочь ей. Она отрицательно мотнула головой, и он остановился, молча, послушно, словно пес, ожидая дальнейших указаний.

Несколько секунд она прижимала Дженни к своей перетянутой груди; запрокинутая голова беззащитно болталась на плече Камиллы, открытое горло было так близко… Какой трогательный момент, подумала Камилла, мягко обхватывая шею Дженни одной рукой. Она вытянула указательный палец так, словно это был нож. Как просто было бы оборвать ее жизнь прямо сейчас, прямо здесь! Нельзя. Это было бы ошибкой. Орден приставит к Браво нового стража, незнакомого Камилле, — и виртуозно выстроенный психологический капкан так и не захлопнется. Придется все начинать заново, а этого они не могут себе позволить. Кардинал Канези торопит Джордана; Ватикан с каждым днем все нетерпеливей. Им нужны Квинтэссенция и Завет. Если рыцари не успеют, то, что питает их мощь, падет… возможно, навсегда. Нет, нужно придерживаться плана, напомнила себе Камилла.

Ее рука скользнула под рубашку Дженни, словно лаская ее. Она вытащила телефон и швырнула его Жан-Карло. К собственному удивлению, Камилла без труда обнаружила оружие; в свете настенных ламп блеснула перламутровая рукоять складного ножа. Камилла улыбнулась. На всякий случай ей пришлось заранее позаботиться о дубликате. Кто знал, сумеет ли она в нужный момент быстро найти нож, да и будет ли он вообще у Дженни при себе… Что же, дубликат не понадобился, подумала Камилла, пряча нож за пазуху. Но он отлично впишется в тайную маленькую коллекцию, которую она собирала годами. Славные маленькие вещицы, иногда вовсе бесполезные, но для Камиллы каждая из них что-то значила, поскольку они когда-то принадлежали Джордану, Браво, Энтони и Декстеру…

Закончив, она кивнула Жан-Карло. Они отнесли Дженни в маленькую каморку за одной из дверей в коридоре и уложили ее на пол. Камилла нашла свои туфли и обулась. Снабдив Жан-Карло дальнейшими указаниями, она растворилась в темноте.

Жан-Карло поспешил по коридору обратно в храм. За спиной он услышал тихий щелчок. Лезвие ножа выскочило из паза.

Пораженный, Браво с размаху опустился на стул, больно ударившись о жесткое сиденье. «Как она могла? — думал он. — Как она могла ничего мне не рассказать?» Он поднял глаза. Отец Мосто пристально смотрел на него.

— Я не знаю, Браверманн, имеет ли Дженни отношение к предательству в ордене. Но одно мне известно точно. Твой отец не мог быть объективен по отношению к ней. Думаю, именно поэтому он хотел, чтобы вы встретились. Ты должен был сделать следующий шаг, на который у него не хватило сил. Выяснить правду…

— Это какая-то чушь. — Браво покачал головой. — Чуть ли не все в ордене недолюбливают ее. Над ней вечно подтрунивают. Если бы она дала к этому хоть малейший повод, разве ее не заподозрили бы немедленно?

— Ничего подобного. Дженни — последняя, на кого пало бы подозрение. Посуди сам: ее ругают, над ней подшучивают, она всегда на виду, у всех на глазах…

— За исключением тех моментов, когда она на задании.

Священник промолчал; продолжать не имело смысла.

— Мой отец говорил о ней с Паоло Цорци? Ведь, в конце концов, именно он тренировал Дженни.

— Не забывай — имя Цорци тоже есть в списке.

Браво оглянулся через плечо на дверь.

— Думаете… это она?

— Я не… — начал было святой отец, но остановился на полуслове. — По правде говоря… я боюсь ее. Она каким-то образом сумела подобраться к Декстеру ближе, чем кто бы то ни было… может быть, даже ближе, чем ваша мать.

В голове у Браво что-то взорвалось.

— Нет, я не верю… У отца был роман с Дженни?!

— Я хорошо знал твоего отца, Браверманн. Поверь, это факт. — В глазах святого отца Браво увидел неподдельное сочувствие. — Ты должен найти прощение в своем сердце, сын мой. Твой отец был исключительным человеком. И его жизнь была исключительной.

— Он никогда не рассказывал…

— Почему это тебя удивляет? Декстер вел двойную жизнь, Браво, тебе ли этого не знать?

— Но Дженни в два раза его младше! — Браво вскинул голову. — И вы — священник! — оправдываете его?

— А ты хотел бы, чтобы я порицал его? — Святой отец уселся напротив Браво, так близко, что их колени соприкоснулись. — Я был другом Декстера, верным другом. Я старался наставить его на истинный путь, но… не мне рассказывать тебе, что твой отец был настоящей копилкой секретов… Он смог разделить две свои жизни так, чтобы они не имели ни единой точки соприкосновения. По причинам, о которых я даже не догадываюсь, он всегда был очень скрытным человеком.