Завещание с особыми условиями - [7]

Брайен слушал ее скептически, когда она рассказывала ему о своем решении. Его лицо побледнело от гнева. Он не мог поверить, что она даже теоретически способна рассматривать возвращение к человеку, который предал ее. Брайен приложил все силы, чтобы отговорить ее, отказываясь принимать какие-либо объяснения.

— Значит ли это, что ты прекращаешь бракоразводный процесс? Если это так, то, по-моему, ты наживаешь себе неприятности. Макс Андерсон — ничтожество. Я знаю такой тип мужчин, я сразу его вычислил, как только мы встретились.

Таким воинственным Саманта еще никогда Брайена не видела. Инстинктивно она готова была встать на защиту Макса. Но сумела подавить в себе это желание. Макс был ничтожеством с большой буквы, Брайен прав. И не имеет значения, что ей не хочется об этом слышать. Стараясь сохранять спокойствие, она твердо сказала Брайену, что не будет менять свое решение о разводе. Она не упомянула тот факт, что дело о разводе временно приостанавливается: с одной стороны, ей больше не хотелось никаких объяснений, с другой — это совершенно не касалось Брайена.

— Мы должны пожениться, как только вы разведетесь, — настаивал он.

— Нет, — тихо ответила она. — Я говорила тебе с самого начала, что мы можем быть только друзьями. Ничего не изменилось, Брайен. Твоя дружба много значит для меня, и ты прекрасно относишься к Энни, но я не готова к тому, чтобы опять начинать постоянные отношения. Мне нужно время.

— Я буду ждать тебя, — решительно заявил он.

Саманта подумала, что было бы лучше, если бы он не был таким положительным. Больше того, ей хотелось, чтобы Брайен не проигрывал так рядом с Максом. Ей нужно научится не сравнивать каждого встречного со своим мужем, который скоро станет бывшим. Иначе у нее не будет будущего.

— Не надо меня ждать, это бессмысленно, — мягко сказала она. — Я думаю, лучше тебе поискать другую женщину.

— Ну, вот мы и дома, — сказал Макс, въезжая в ворота и поворачивая на подъездную дорогу.

— Да, — ответила Саманта подозрительно спокойным голосом.

На глаза у нее навернулись слезы при виде их красивого дома. Золотисто-красные кирпичные стены ярко горели под лучами заходящего солнца, и сад был прекрасен, как всегда. Цвели розы, а трава на лужайке была сочной и густой, как ковер. Саманта резко отвернулась от Макса, обратившись к Энни, сидевшей сзади, и радуясь, что восторг малышки дает ей краткую возможность избежать внимательного взгляда мужа.

— Мы уже дома? Дома? Дома? — щебетала Энни.

Дом на Лонг-Айленде находился слишком далеко от Манхэттена, чтобы Макс мог забирать ребенка к себе: вместо этого он водил девочку в разные места поблизости от квартиры Саманты. Даже ее встречи с любимым дедушкой происходили в городе, когда Уильям чувствовал себя достаточно хорошо и находил в себе силы, чтобы сопровождать Макса. С тех пор как они с Самантой уехали отсюда, Энни здесь ни разу не была.

— Да, принцесса, — ответил севшим голосом Макс, прежде чем Саманта смогла заговорить. — Посмотри-ка, Энни, вот твои качели и твоя песочница.

— Мой собственный парк! — восхищенно удивилась Энни. — Как здесь здорово!

Взрослые заулыбались — впервые они были вместе со времени расставания.

К ним подошел поздороваться садовник, пока Макс парковал машину, а в доме их с распростертыми объятиями встретила экономка Элен. Взяв Энни на руки, она понесла ее в кухню, где ее ждали особые лакомства.

— Добро пожаловать домой, — мягко произнес Макс.

— Не надо произносить это слово, — оборвала его Саманта.

— В машине ты так не говорила.

— Ты неустанно следишь за мной. Но это не мой дом, Макс, в данных обстоятельствах это слово неприемлемо.

— От дружеских отношений хуже не станет, — задумчиво произнес он. — Напротив, это все упрощает.

— Если дружеские отношения не являются фальшивыми.

И они пошли по дому, по его большим, изысканно меблированным комнатам. У подножия винтовой лестницы, ведущей к спальням, Саманта остановилась и непроизвольно взглянула на Макса. Их взгляды встретились. Он прекрасно знал, о чем она думает, его бровь вопросительно поднялась, придавая лицу загадочное выражение.

Неся по чемодану в каждой руке, Макс начал подниматься по ступеням. Саманта решительно последовала за ним. В доме было четыре спальни, перед дверью первой из них Саманта задержалась. Это была комната Уильяма, ее свекра, где в последние годы он проводил большую часть времени.

— Никак не могу привыкнуть к тому, что его больше нет, — сказала Саманта обернувшемуся к ней Максу. — Он был основой дома.

— Да, это так.

Ей послышалась горечь в голосе Макса, и она с трудом подавила желание подойти к нему. Ей пришлось напомнить себе, что до сегодняшнего дня он прекрасно обходился без нее и будет продолжать обходиться. Эдна, напомнила себе цинично Саманта, та женщина, к которой он может обратиться за эмоциональной поддержкой.

Комната Энни была следующей. Заглянув в нее, Саманта увидела, что детская отремонтирована и заново обставлена. Стены выкрашены бледно-розовой краской, на кровати новое покрывало, а на подушке — новая кукла со светлыми кудряшками, в кружевном платье с оборочками. Кукла чем-то напоминала Энни.