Завещание Мазепы, князя Священной Римской империи - [13]

От этого моим предкам не легче: свою чашу они испили сполна. Я отдаю должное испытаниям, выпавшим на их долю, и спустя два века раскрываю тайну моей семьи, Наполеона и Франции. Как бы ни сложилась жизнь, мои потомки вправе гордиться своей родословной, уходящей корнями к берегам Средиземного моря.

Ещё одно замечание, не менее важное, но обязательное при нынешних обстоятельствах. Избегая возможных спекуляций и домыслов, заранее предупреждаю: никаких политических целей я не преследую и претензий на французский престол не имею, и ни с кем не желаю встречаться ради пиара своей персоны. Единственная причина, ради которой я решился на публикацию, — желание почтить память предков. Пусть историческая справедливость станет вознаграждением за принесенные ими жертвы.

Теперь, после обстоятельных объяснений, почему я прервал двухвековое молчание, хранимое моей семьей, пора рассказать, с чего, собственно говоря, история началась. Записи моего деда я дополняю ссылками на доступные всем дневники министров Бонапарта — Фуше и Талейрана.

В августе 1807 года неожиданно для всех император исчез. Ставка его располагалась в имении одного из самых знатных польских князей, и придворные не беспокоились, полагая, что император, пребывая в прекрасном расположении духа, после блестящих побед, одержанных им на полях сражений, перенёс боевые действия в спальни польских графинь.

Но только двое — министр тайной полиции Фуше и министр иностранных дел Талейран — внешне сохраняя спокойствие, поддерживая у свиты мнение о любовной интриге императора, были встревожены.

Фуше, наблюдая непроницаемое лицо Талейрана, пытался понять: то ли старый лис блефует и также озабочен исчезновением Наполеона, то ли знает, что после заключения Тильзитского мира с Россией император задумался о престолонаследии, и отбыл в Петербург свататься к Великой княжне.

„Хотя, — размышлял Фуше в своих дневниках (они были опубликованы после его кончины) — несмотря на то, что подавлены попытки роялистов восстановить монархию, всякое может произойти: вдруг некий фанатик надумает повторить с императором ту же шутку, что тот проделал с герцогом Энгиенским, принцем Конде. Заговорщики, поддерживаемые Англией, не оставили замыслов возвратить Бурбонов в Версаль“.

А Талейран… Сказать, что он был взбешён — значит, ничего не сказать. Благодаря его усилиям, длительное противостояние с Россией после кровопролитных битв при Пултуске 26 декабря, Прейсиш-Эйлай 6 февраля и сражения при Фриндланде 14 июня, завершились 7 июля трогательным Тильзитским миром. Наполеон и Александр I расцеловались. Александр, забыв кличку „узурпатор“, не так давно данную Бонапарту матушкой-императрицей, называл его братом, сердечно с ним обнимался и пил на брудершафт…

Исчезновение императора без оповещения его, главного „виновника“ Тильзитского мира, не сулило Талейрану ничего хорошего. Он не доверял Наполеону. Демарш императора, не пожелавшего посоветоваться с ним, был ещё одним доказательством правильности его мыслей.

Казалось, никто не мог нарушить Тильзитский мир, суливший обеим сторонам немалые приобретения. Хотя Россия, подписав соглашение, отказалась от средиземноморских завоеваний и эвакуировалась с Ионических островов, взамен она приобрела обширный Белостокский округ. А за обещание Александра поддержать Наполеона в войне с Англией и присоединиться к континентальной блокаде, Наполеон обязался посодействовать ему в борьбе против Швеции и Турции. Хотя, как он признался в тот же день Талейрану, ни в коей мере он не собирался уступать Александру ни Константинополь, ни проливы.

Это и явилось причиной последующих шагов императора, не привыкшего к неторопливой дипломатии. Взор его устремился к северным берегам Чёрного моря, где с 1803 года обосновался в эмиграции, Арман Эммануэль дю Плесси, более известный, как герцог Ришелье. Внучатый племянник небезызвестного кардинала, правившего Францией во времена Людовика XIII, Ришелье после революции бежал в Россию под покровительство Александра. Царь приветливо встретил знатного беглеца, и назначил губернатором Новороссийского края, вручив грамоту на освоение новых земель.

Дерзости императора можно позавидовать. Личного мужества ему также не пришлось занимать. Безрассудные поступки, которые некто назвал бы безумными, возможно, таковыми и были. Но если бы Наполеон был лишен этих качеств, то вряд ли стал когда-нибудь не только императором, но и маршалом.

Итак, не успели высохнуть чернила на Тильзитских соглашениях, как где-то между 20 и 25 июля 1807 года, император прибыл в Одессу. Он был переодет в женское платье и имел документы на имя гувернантки своей сестры.

Трудно сказать, как проходили его переговоры с Ришелье — длились они два дня, после чего император в том же одеянии, в котором появился в Одессе, отбыл назад.

Из письма Ришелье в Лондон брату короля, графу Прованскому, известно только, что Наполеон предложил герцогу титул короля, если в случае войны с Россией, тот присоединится к императору, и провозгласит на подконтрольной ему территории Одесское королевство.

Ришелье ответил решительным отказом. Он не арестовал „узурпатора“: этого не позволял кодекс дворянской чести. Кроме того, он всегда презирал тайную полицию и не хотел пачкать свое имя… Подтвердив верность престолу, и объяснив графу Прованскому мотивы, по которым он отказался выполнить полицейские функции, герцог просил не разглашать содержание письма, дабы в дальнейшем не ставить себя при дворе в двусмысленное положение.