Зауряд-врач - [31]

* * *

Награждали нас во дворце губернатора. Мы с Карловичем прибыли заранее – и не только мы. Будущие орденоносцы, офицеры числом около двух десятков, собрались за час до награждения – так нам приказали. Церемониалом распоряжался незнакомый подполковник. Он завел нас в зал, где выстроил в шеренгу по званиям – от полковника до прапорщика. Генералов не было: их наградами обошли. Императрица сочла, что они прозевали наступление врага – так говорили офицеры. Отметили только участников боев. У одного офицера была забинтована голова, у двоих – руки покоились на косынках через плечо. Просто так в Российской империи не награждают, и орденов здесь немного. Нет Святых Станислава и Анны, которые были в моем мире. Первый Россия заимствовала у поляков, второй – у немцев. Были включены в список российских наград по причине присоединения земель и династического брака. Здесь этого не случилось. У того же Карловича орденов всего два. «Георгий» за беспорочную службу,[31] и «Александр Невский», полученный на Кавказе, где молодой врач Рихтер спасал раненых в ходе очередной заварушки. Было это еще прошлом веке.

Нас распорядитель поставил на левом фланге. Карлович насупился – неуважение. Надворный советник по чину равен подполковнику, зауряд-врач – капитану. Спорить, однако, не стал, но обиду, похоже, затаил. Здесь неуважение к чину – оскорбление.

Строй будущих орденоносцев застыл в ожидании. Начальство не спешило. Делать было нечего, и я стал вспоминать. Шухера мне удалось избежать. Незамеченным выбрался на центральную улицу, где поймал извозчика. Он доставил меня к дому Леопольда. К ужину я опоздал, за что получил внушение.

— Что вы себе позволяете? — напустился на меня Карлович. — Заставляете ждать двух пожилых людей, к тому же старших по чину. Мы уж тревожились – не случилось ли чего?

— Успокойся, Николай! — вмешался Леопольд. — Что могло случиться? В городе полно войск и полиции. Посмотри на его мундир! Хорош! Наверняка слонялся по улицам, показывая себя. Не удивлюсь, если с барышней познакомился. Так? — подмигнул он мне.

— Познакомился, — не стал врать я.

— Кто она? — заинтересовался Карлович.

— Не знаю. Проводил до дому, а там понял, что она не для меня.

— Это с чего?

— Особняк в центре города, целое поместье. Море слуг. Такая барышня не для зауряд-врача.

— Это еще как сказать! — обиделся за меня Карлович. — Вы, Валериан Витольдович, будущая звезда хирургии. И не спорьте! Вас Бурденко к себе звал, а это дорогого стоит. Я Леопольду рассказал, и он со мной согласился. Не стоит принижаться перед какими-то нуворишами. Еще неизвестно, откуда у них богатство.

— Постойте! — заинтересовался Леопольд. — Как вы познакомились с такой барышней? Они по улицам не ходят.

— Так она и не шла. Ехала в коляске.

— А вы?

— Попросил подвезти.

Леопольд захохотал.

— Орел! — сказал, крутя головой. — Эх, молодость! Помнишь, как мы с тобой? — толкнул он в бок Карловича. — Расскажи!

— Будет тебе! — смутился надворный советник. — Незачем учить молодежь дурному.

— Он и сам не промах. Надо же! — он покрутил головой. — Напроситься подвезти… Ладно, молодой человек! Мойте руки – и за стол!

Я пошел мыть руки. И только там заметил кровь по ободкам ногтей. Повезло, что старички на руки не смотрели! Зато перчатки не пострадали. Они составная часть парадного мундира, но, уходя от Лазаря, я сунул их в карман. Не привык ходить в перчатках посреди лета. С них кровь бы не оттер…

…

— Господа офицеры!

Строй замер. В зал вошли два генерала, их сопровождала многочисленная свита. Знакомые лица: Деникин и Брусилов. Последнего поддерживал под локоть адъютант. Награждать должен был Алексеев, но нам сообщили, что главнокомандующий занедужил. А вот Брусилов пришел. Видно, что слаб, но, видимо, не утерпел. Характер у командующего фронтом, как я успел убедиться, горячий.

Вошедшие следом солдаты внесли стол и покрыли его скатертью. Офицеры из свиты разложили на нем грамоты и коробочки с орденами. Прежде, как мне рассказали, их не давали. Награжденному вручали грамоту с подписью монарха, сам орден кавалеры заказывали ювелирам. Но потом кто-то сообразил, что со знаками торжественней. Империя не разорится – знаки изготавливают из серебра. Есть золотые, но эти ордена высших степеней и поэтому редки. В этом отношении Российская империя скупее СССР. Там и орденов было больше, и золота для них не жалели.

Церемония началась речью Деникина. Брусилов сидел в принесенном для него кресле и только кивал. Я не вслушивался в слова генерала. «Грудью встали на защиту Отечества… Кровью своей оросили поля битвы…» Пафос. Какая торжественная церемония обходится без него? Наконец, Деникин умолк и приступил к награждению. Вызываемые к столу офицеры получали грамоты и коробочки с орденами, поворачивались к строю и рявкали:

— Служу престолу и Отечеству!

В отношении некоторых награжденных Деникин произносил несколько слов, сообщая об их подвиге. «Поднял роту в атаку на приблизившихся германцев, штыковым ударом отбросил противника, не дав тому захватить траншею…» Сколько, интересно, солдатиков полегло при этом ударе? Им награда не светит. Полетит домой сообщение о гибели сына или мужа-кормильца – и забыли. Не умеют здесь воевать по-современному. Наступающего врага нужно бить из пулеметов, а не штыками. Бросать гранаты… Они, вроде, есть – сам бросал, но солдаты, за редким исключением, применять их не умеют – боятся. Со штыком привычнее. Оттого и потери велики. Но когда в России жалели солдат? Хотя к Второй чеченской даже у нас научились. Там потери были невелики, как и в войне с Грузией. Официально их войнами не признали, заменив формулировкой «боевые действия». Каких действий, против кого? Хорошо, хоть льгот немного отвалили. Благодаря им, я и получил свою квартирку, не то б скитался по съемным…