Затворники Альтоны - [22]
Иоганна (взяв крест). Спасибо. (Отходит от него.) Смерть? Разве я похожа на нее?
Франц. Моментами.
Иоганна (взглянув в зеркало). Вы меня удивляете. Когда же?
Франц. Когда вы прекрасны. (Пауза.) Вы орудие в их руках, сударыня. Они подстроили, чтобы вы заставили меня заговорить. А я рискую шкурой, если стану отчитываться в своих поступках. (Пауза.) Впрочем, рискну. Спрашивайте.
Иоганна (после паузы). Почему вы скрываетесь здесь?
Франц. Во-первых, я не скрываюсь. Пожелай я скрыться от преследования, я давно бы уехал в Аргентину. (Указывая на стену.) Вот здесь некогда было окно. Оно выходило туда, где был наш парк.
Иоганна. Почему — был?
Франц. Да.
Мгновение они смотрят друг на друга.
(Продолжает.) Я приказал замуровать его. (Пауза.) Там происходит нечто такое, чего я не хочу видеть.
Иоганна. Что же?
Франц (смотрит на нее с вызовом). Убийство Германии. (Продолжает смотреть на нее с мольбой и угрозой, как бы желая помешать ей говорить: они приблизились к опасной теме.) Молчите. Я сам видел развалины.
Иоганна. Когда?
Франц. По возвращении из России.
Иоганна. С тех пор прошло четырнадцать лет.
Франц. Да.
Иоганна. И вы считаете, что ничего не изменилось?
Франц. Я знаю, что с каждым часом все становится хуже.
Иоганна. Это Лени вас информирует?
Франц. Да.
Иоганна. А газеты вы читаете?
Франц. Она читает их мне. Разрушенные города, разбитые машины, уничтоженная промышленность, растущая безработица. Туберкулез. Страшное падение рождаемости — все это я знаю. Сестра выписывает для меня все статистические данные. (Указывая на ящик стола.) Они у меня в этом ящике. Самое неслыханное убийство в истории. У меня имеются все доказательства. Через двадцать лет и не позже как через пятьдесят умрет последний немец. Не думайте, что я ропщу: мы побеждены, нас убивают, это справедливо. Но, быть может, вы поймете — у меня нет желания быть свидетелем этой бойни. Я не турист и не желаю осматривать разрушенные соборы, сожженные фабрики. Не желаю наносить визиты семьям, загнанным в подвалы. Не желаю шляться среди калек, рабов, предателей и потаскух. Я полагаю, что вы привыкли к этому зрелищу, но скажу откровенно — я бы его не вынес. В моих глазах трусы те, кто может это вынести. Надо было выиграть войну. Любыми средствами. Я говорю любыми. А? Что? Или исчезнуть. Поверьте, у меня хватило бы солдатского мужества застрелиться, но раз немецкий народ смирился с унизительной агонией, которую ему навязали, я решил сохранить себя, чтобы кричать: нет! (С внезапным раздражением.) Нет! Невиновен! (Кричит.) Нет! (Пауза.) Вот и все.
Иоганна (медленно). Унизительная агония, которую ему навязали...
Франц (не сводя с нее глаз). Я все сказал — все.
Иоганна (рассеянно). Да, все. Все. (Пауза.) И по этой причине вы стали затворником?
Франц. По этой единственной причине.
Пауза. Иоганна задумалась.
В чем дело? Заканчивайте вашу работу. Я напугал вас?
Иоганна. Да.
Франц. Почему же, душа моя?
Иоганна. Потому, что вы боитесь.
Франц. Не вас ли?
Иоганна. Того, что я скажу. (Пауза.) Я хотела бы не знать того, что знаю.
Франц (подавляя свою смертельную тоску, вызывающе). А что же вы знаете?
Она колеблется. Они испытующе глядят друг на друга.
Ну? Что вы знаете?
Она не отвечает. Пауза. Они продолжают глядеть друг на друга. Им страшно.
Стук в дверь. Пять ударов, четыре, три раза по два. Легкая улыбка скользит по лицу Франца. Он встает и идет в глубь комнаты. Открывает дверь, там видна ванна.
(Тихо.) Она ненадолго.
Иоганна (вполголоса). Я не стану прятаться.
Франц (приложив палец к губам). Молчите. (Шепотом.) Гордость ни к месту сейчас, не то вы потеряете все, на что надеялись, когда шли сюда.
Она колеблется, потом решается пройти в ванную комнату.
Снова стук.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Франц, Лени.
Лени (входит с подносом в руках. Поражена.) Как? Ты не запер дверь?
Франц. Нет.
Лени. Почему?
Франц (сухо). Ты меня допрашиваешь? (Поспешно.) Дай поднос. И не входи сюда. (Забирает у нее поднос и ставит его на стол.)
Лени (поражена). Что с тобой?
Франц. Он очень тяжелый. (Повернувшись в ее сторону.) Ты что, упрекаешь меня за внимание к тебе?
Лени. Нет, но оно меня пугает. Когда ты добреешь, я жду худшего.
Франц (смеется). Ха-ха!
Лени проходит в комнату, закрывая за собой дверь.
Я не просил тебя заходить. (Пауза. Берет крылышко курицы и ест.) Я буду ужинать. До завтра.
Лени. Погоди. Я хочу попросить у тебя прощения, что затеяла ссору с тобой.
Франц (с полным ртом). Ссору?
Лени. Да. Во время уборки.
Франц (неопределенно). А... сегодня? (Поспешно.) Ну что ж, я прощаю тебя.
Лeни. И я солгала, сказав, что начинаю презирать тебя.
Франц. Отлично! Отлично! Все отлично. (Ест.)
Лени. Я принимаю твоих потомков и подчиняюсь их суду. Хочешь, я сейчас скажу им об этом? (Крабам.) Ракообразные, я почитаю вас.
Франц. Что с тобой?
Лени. Не знаю. (Пауза.) И еще я хотела тебе сказать: мне необходимо, чтобы ты существовал, наследник нашего имени, единственный, чьи ласки меня волнуют не унижая. (Пауза.) Я ничего не стою, но я урожденная фон Герлах, это значит, что я безумно горда и могу любить лишь фон Герлаха. Кровосмесительство — мой закон и моя судьба. (Смеясь.) Словом, таким образом, я укрепляю семью.
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.