Затруднение Джареда - [42]

Даника закрыла глаза и едва удержалась от стона невыносимого желания, пока Джаред дразнил ее отвердевшие соски легкими ударами языка. Он всегда мог легко пробудить желание в ней, но здесь с густой травой под спиной и солнечным светом, согревающим тело, голод, который зажегся в ней, был мгновенным и непреодолимым.

— Кто-нибудь может застать нас здесь — бормотала Даника, расстегивая пуговицы его рубашки, и распахивая ее так, чтобы можно было запустить пальцы в густые волосы на груди и исследовать твердые мускулы. — Нас могут… нас могут арестовать.

— Ты забываешь. Я — полицейский. Он потянулся вниз, поймал подол ее юбки, подтягивая его наверх, скользя при этом рукой по голой ноге, пока светлая, в цветочек ткань не собралась на талии.

Даника не могла поверить, насколько невероятно чувственным было это ощущение — лежать там, на согретой солнцем траве, с распахнутой или сдвинутой, но не сброшенной одеждой. Ничего не было снято, кроме ее трусиков. Когда он стягивал их вниз по ногам, единственное, что Даника могла сделать — это издать задыхающийся стон желания и раздвинуть бедра для его прикосновения. Боже, она была такой распутной, так абсолютно и полностью потеряла контроль, что когда Джаред тронул ее, ничто больше не имело значения, кроме прикосновений его рук, и его рта, и дикого желания ощутить его внутри. Даника, наверное, не заметила, если бы кто-то прогуливался рядом, единственное, что она могла видеть, слышать или чувствовать, был Джаред….

Джаред скинул рубашку, но брюки и трусы стянул вниз только до необходимости, и когда вошел в нее, вторгаясь в пульсирующую жаркую плоть, Даника вскрикнула и сжала ноги, чтобы притянуть его еще глубже.

Они оба были не в состоянии долго заниматься любовью. Тела дико стремились к разрядке, потерявшие голову от желания, связанные в грубом, примитивном акте обладания. На душистой летней траве и под безграничным куполом ясного летнего неба, они взяли друг друга с абсолютной страстью.

Когда все закончилось, когда их сердца прекратили бешено биться, и дыхание выровнялось, а одежда была приведена в порядок, оба не произнесли ни слова. Возвращаясь назад в квартиру, влюбленные все время прикасались друг к другу, держась за руки или касаясь другим способом, и часто и подолгу встречаясь глазами.

Они не говорили о том, что случилось, но произошедшее изменило их. Что-то соединилось, возможно, прошлое и настоящее, и предварительная первая стадия отношений была закончена. Это было почти, как если бы они были вместе в течение десяти лет, от невинности и самонадеянности молодости к опыту и сочувствию зрелости.

Они перестали быть незнакомцами.

Даника осторожно переупаковала великолепное изумрудное ожерелье в коробку и смотрела на проделанную работу, когда Джаред вышел из спальни, где разговаривал по телефону. Было почти десять часов утра вторника.

— Какие-нибудь новости? — спросила Дани.

— М-м-м… Макс сказал, что Moрган в музее этим утром, и она не очень-то разговорчива.

— Куинн?

— Морган сказала, что когда проснулась, он уже ушел.

Даника сняла рабочие белые хлопковые перчатки, и слегка покачала головой.

— Из того, что Moрган рассказывала мне, он в лучшем случае походит на очаровательного негодяя. Куинн пришел к ней, когда ему причинили боль — но не причинит ли он боль ей?

— Честно говоря, я не знаю. — Джаред снял со спинки кушетки пиджак и надел его. Постепенно он переместил большую часть своих вещей из гостиницы в эту квартиру, и Даника прошлой ночью предложила ему закончить переезд, потому что Макс разрешил им занимать квартиру, пока они находятся в Сан-Франциско.

Переезд был самой близкой темой к разговору о будущем, которой они осмелились коснуться.

— Ты увидишься с Куинном сегодня вечером? — спросила она. Джаред рассказывал, что до того как Куинна ранили, они или встречались, или разговаривали каждую ночь, обсуждая развитие дел.

— Да, если он позвонит. Я должен буду проверить автоответчик в гостинице, но пока звонков не было. Ни я, ни Макс не подумали о том, чтобы дать ему твой номер.

Даника знала, что Джаред хотел сказать Куинну, в него стреляли из того же оружия, что и ранее использовал Паслен; эта информация пришла от эксперта по баллистике поздно в понедельник, и ни у кого не было возможности рассказать об этом Куинну.

На самом деле точное знание, что Паслен действительно был в Сан-Франциско, заставило всех заинтересованных еще больше нервничать. Даника знала: коллекцию доставят в музей в пятницу, транспортировка придирчиво запланирована Джаредом, Максом и Вульфом, и после этого ловушка будет с наживкой и готова захлопнуться.

— Я, скорее всего, уйду до полудня. — сказал ей Джаред, притягивая к себе. — Я рассчитываю, что ты будешь ужасно по мне скучать.

Как всегда отзывчивая на его прикосновение, Даника ответила на поцелуй, а затем улыбнулась.

— Мне кажется, я буду очень скучать.

Когда он ушел, девушка действительно очень скучала по нему, но заставила себя закончить работу. Обычно они вместе ели, и Джаред оставался с ней по вечерам — кроме тех случаев, когда мужчина, два раза, за последние несколько дней, выходил, чтобы встретиться с Куинном — так что, им все еще удавалось проводить друг с другом довольно много времени.