Затор на двадцатом - [7]
— Понял, но не совсем, товарищ Ковалевский.
— Кадры нам нужны, хозяева машин, понял?
— Понял.
— На курсы мы посылаем тебя, на три месяца, — сказал Жаровин.
— Почему меня, товарищ начальник?
— Не только тебя. Посылаем много людей. Над тем и думаю. Лесопункт оголяется, подсчитываю, выполним ли без вас программу. На курсы — шоферов, трактористов, мотористов — всех лучших рабочих.
— Значит… соревнование побоку?
— Почему побоку? Вернутся и будут продолжать его в новых условиях.
Василь долго молчал. Ни начальник, ни парторг не мешали ему думать. Наконец он поднялся и сказал:
— Согласен. Еду.
— Иначе и быть не могло, — улыбнулся Жаровин. — Завтрашний день дается тебе на отдых и на сборы. Получишь у Ивановны деньги, а послезавтра — в дорогу.
«Как неожиданно все получилось», — подумал Василь, идя из конторы. И вдруг ему показалось, что его согласие ехать на курсы похоже на бегство. Он убегает от соревнования. Что подумает Алена? «Убегаешь, Балков», — скажет она. Начнет посмеиваться…
На дворе посветлело. Прояснилось небо, и мороз усилился. Василь пошел домой и неожиданно встретил Алену Головач. Оба остановились.
— Слышала новость, Алена? — спросил он.
— Слышала. Значит, едешь, Василь?
— Еду. А ты?
— К сожалению, нет.
— Эх, ошибся я.
— В чем ты ошибся?
— Дал согласие ехать на эти курсы.
— Это, по-твоему, ошибка? — удивилась она.
— Не то что ошибка… На бегство это похоже. От соревнования, получается, убегаю…
— Чудак ты! Какая глупость пришла в голову! Если бы меня послали, я бы гордилась! — в ее голосе слышались нотки то ли сожаления, то ли зависти.
— Почему же они тебя не послали? — возмутился Василь.
— Не знаю… Видишь ли, комсоргом я, — одним словом, много дел…
Василь почувствовал, что она что-то не договаривает. Она молчала и стояла некоторое время наклонив голову. Потом резко подняла ее, словно отогнав докучливые мысли, и спросила совсем другим тоном:
— Ты куда теперь, Василь?
— Домой, Лена. Надо своим письма написать.
— В клубе сегодня танцы. Помнишь первый вальс? Сегодня он будет последним. Три месяца тебя не будет, давай же потанцуем.
Он взял ее под руку, и она прижалась к нему. А может, это только показалось? Безусловно, прижалась… Нет, не прижалась, а слегка наклонилась в его сторону.
В клубе было много молодежи. Весело заливался баян в Миколиных руках.
Василь помог Алене снять пальто, разделся сам. Они молча стояли у вешалки. Алена наклонила голову. Длинные ресницы закрывали глаза так, что казалось, они ничего не видят. Не первый раз он встречается с нею в клубе, но сегодня она была не такой, как обычно. Сегодня была очень красивой эта простая девушка. И Василю захотелось поднять ее на руки, пронести по всему клубу. Только так бы он выразил нежность, родившуюся в его груди в эту минуту.
Когда полилась мелодия вальса, он обнял ее, и они закружились.
Василь почувствовал, что пьянеет. Пьянеет от мелодии, от близости Алены. Он не знал, не видел, как красиво получается у них этот старый и вечно молодой танец.
Замолк баян, а Василю не хотелось уходить от Алены. Он заметил табуретку в самом углу возле сцены и показал на нее глазами:
— Отдохни, Лена…
— А ты?
— Я постою.
— У меня нет времени сидеть, Василь… Я же тебе сказала: потанцуем последний вальс. Вот мы и потанцевали…
— Ты хочешь уйти? — с сожалением спросил он.
— Мне надо уйти, Василь… — ответила она, ласково взглянув на него.
— Пойдем. Мне тоже пора…
Они шли по дорожке, что вела к баракам. Веселые звезды усеяли все небо. Лес, что окружал поселок, стоял молчаливо. Из-за него показывала свое круглое лицо луна.
Они остановились у крыльца, и Лена повернулась к Василю.
— Желаю тебе успехов, Василек… Прощай, — сказала она, протягивая ему руку.
Он схватил и до боли сжал ее… «Василек…» Она никогда его так не называла.
— Лена, подожди. Мы даже не поговорили. Я ведь тебе ничего не сказал! Ах, Леночка! Мне обязательно надо сказать. Я еду на три месяца.
— Глупенький, Василек. Почему же ты раньше не сказал?
— Леночка, я не знал, — ответил он, обнимая ее за плечи. Она отвела его руки.
— Ты мне будешь писать, не поленишься?
— Ах, Лена, Лена…
Она повернулась и по ступенькам взбежала на крыльцо.
На лесопункте, где проходили курсы механизаторов лесозаготовок, Василь сначала растерялся.
Весь процесс лесозаготовительных работ тут был механизирован. Работали не только автомашины и электростанции на колесах, напоминавшие вагоны. Трелевку леса выполняли могучие тракторы. Интересно было смотреть, как они тянут к лесному складу целый десяток деревьев, держа их за верхушки. На складе рабочие распиливали бревна электропилами. Погрузка леса на станции — самая тяжелая работа. Здесь лебедки и «деррики» заменяли людской труд. Рабочие только управляли этими машинами. «Сколько здесь техники, — думал Василь. — Неужели так будет и у нас?!» Он завидовал рабочим, стоящим у машин как командиры. Какой примитивной выглядела лучковая пила в сравнении с электропилой!
Василь сразу словно перенесся в другой мир, и это ошеломило его. Кроме того, он чувствовал себя каким-то раздвоенным, словно часть его осталась там, на Яневском лесопункте, где работает своим лучком Алена. В первый же день он написал ей письмо. Писал долго, но, прочитав, не решился послать. «Наплел черт знает чего, — подумал он. — Может, Алена только посмеется». Он вспоминал ее то такой, какой она пришла к нему инструктором, то такой, какой видел в последний вечер, и сердце его ныло. «Василек…» Так никто и никогда не называл его. И это слово все время звучало в его ушах.
Творчество немецкого советского писателя Алекса Дебольски знакомо русскому читателю по романам «Туман», «Такое долгое лето, «Истина стоит жизни», а также книге очерков «От Белого моря до Черного». В новый сборник А. Дебольски вошли рассказы, написанные им в 50-е — 80-е годы. Ведущие темы рассказов — становление характера молодого человека, верность долгу, бескорыстная готовность помочь товарищу в беде, разоблачение порочной системы отношений в буржуазном мире.
Действие романа Владимира Дмитриевича Фоменко «Память земли» относится к началу 50-х годов, ко времени строительства Волго-Донского канала. Основные сюжетные линии произведения и судьбы его персонажей — Любы Фрянсковой, Настасьи Щепетковой, Голубова, Конкина, Голикова, Орлова и других — определены необходимостью переселения на новые земли донских станиц и хуторов, расположенных на территории будущего Цимлянского моря. Резкий перелом в привычном, устоявшемся укладе бытия обнажает истинную сущность многих человеческих характеров, от рядового колхозника до руководителя района.
Чувашский писатель Владимир Ухли известен русскому читателю как автор повести «Альдук» и ряда рассказов. Новое произведение писателя, роман «Шургельцы», как и все его произведения, посвящен современной чувашской деревне. Действие романа охватывает 1952—1953 годы. Автор рассказывает о колхозе «Знамя коммунизма». Туда возвращается из армии молодой парень Ванюш Ерусланов. Его назначают заведующим фермой, но работать ему мешают председатель колхоза Шихранов и его компания. После XX съезда партии Шихранова устраняют от руководства и председателем становится парторг Салмин.
Жанна Владимировна Гаузнер (1912—1962) — ленинградская писательница, автор романов и повестей «Париж — веселый город», «Вот мы и дома», «Я увижу Москву», «Мальчик и небо», «Конец фильма». Отличительная черта творчества Жанны Гаузнер — пристальное внимание к судьбам людей, к их горестям и радостям. В повести «Париж — веселый город», во многом автобиографической, писательница показала трагедию западного мира, одиночество и духовный кризис его художественной интеллигенции. В повести «Мальчик и небо» рассказана история испанского ребенка, который обрел в нашей стране новую родину и новую семью. «Конец фильма» — последняя работа Ж. Гаузнер, опубликованная уже после ее смерти.
В повести «Окна, открытые настежь» (на украинском языке — «Свежий воздух для матери») живут и действуют наши современники, советские люди, рабочие большого завода и прежде всего молодежь. В этой повести, сюжет которой ограничен рамками одной семьи, семьи инженера-строителя, автор разрешает тему формирования и становления характера молодого человека нашего времени. С резкого расхождения во взглядах главы семьи с приемным сыном и начинается семейный конфликт, который в дальнейшем все яснее определяется как конфликт большого общественного звучания. Перед читателем проходит целый ряд активных строителей коммунистического будущего.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!