Затор на двадцатом - [4]
— Ни с кем, товарищ начальник.
— Плохо. У нас много сезонников. Тянуть их надо за собой, товарищ Балков. На лесопункте должны быть не только ученики Алены Головач, но и ученики Василя Балкова.
Он нахмурился, попрощался и зашагал с участка.
Почему начальник ушел с его участка недовольным, Василь не понимал. «За работу похвалил… А что ему не понравилось?»
После завтрака он получил два письма: одно — от родных, другое — от товарищей. Из дому писали, что все здоровы, товарищи спрашивали об успехах. Вот теперь с чистой совестью можно ответить, что успехи его неплохие. Он не последний лесоруб на лесопункте. Василь, не откладывая в долгий ящик, сел писать ответ. Только теперь он до самых мелочей вспомнил родной колхоз, и ему захотелось узнать, что там делается. Письма получились длинные, хотя, может, и не совсем складные.
Когда Василь оделся, чтоб отнести письма на почту, открылась дверь и на пороге появился Микола Куделин.
— Здоров, браток, как поживаешь? Как спалось и вставалось? Куда ты собираешься?
— На почту, Микола.
— Пойдем вместе, а оттуда сразу в клуб на собрание.
— На какое собрание, Микола?
— На комсомольское. Мне Алена поручила сообщить тебе.
Собрание было открытое. В клубе, где оно происходило, собрались не только комсомольцы. Пришли сезонные рабочие и вся молодежь лесопункта.
На повестке дня был только один вопрос: о соцсоревновании. Первым выступил начальник лесопункта Жаровин. Он сказал, что положение, сложившееся на лесозаготовках, неудовлетворительное. Большинство сезонников не укладывается в дневной график, и есть угроза, что квартальный план будет недовыполнен. Причиной является то, что молодые рабочие, впервые пришедшие на лесозаготовки, не получают надлежащей помощи от более опытных товарищей, отсутствует соцсоревнование.
Начальник поставил в пример Василя, который с помощью Алены Головач стал хорошим лесорубом-лучкистом.
— А если бы Василь Балков помог бы хоть одному товарищу, у нас было бы два хороших лучкиста, — вставил реплику Ковалевский.
— Я к тому и подхожу, — улыбнувшись, ответил Жаровин. — Вот что, товарищи, мы должны с сегодняшнего дня широко развернуть соцсоревнование на нашем лесопункте, — заключил он.
Василь взглянул на Алену, сидевшую в президиуме, и взгляды их встретились. Ему показалось, что Алена хочет, чтобы он выступил.
— Разрешите мне несколько слов… — взволнованно проговорил он. — Вызываю на соцсоревнование всех сезонников… — Он сам испугался своих слов и на мгновение замолчал.
— Так, так, товарищ Балков! — подбодрил его парторг. — Продолжайте.
— Не только сам увеличу выработку! Я теперь имею возможность помогать товарищам, как Головач помогала мне.
Собрание оживилось. Началось заключение индивидуальных договоров.
В конце собрания, когда Василь уже хотел было пойти домой, его окликнула Алена:
— Товарищ Балков! Вы забыли нашу договоренность?
— Какую? — не понял Василь.
— Не хитрите! Вызываю вас на соцсоревнование. Подойдите сюда, подпишем договор.
— Браво, Алена! — потирал от удовлетворения руки начальник лесопункта. — А я хотел тебе подсказать.
Василь направился к столу. Когда они с Аленой подписывали договор, ему казалось, что их договор с Аленой самый важный.
Весь день он ходил как зачарованный, на шутки Миколы Куделина отвечал невпопад. Играя в шахматы и на бильярде, ошибался и проигрывал.
Микола Куделин громко выражал свое удивление:
— Что с тобой, Василь? О чем ты думаешь, браток?
— Что ты на мне такое увидел?
— На тебе ничего, а в тебе кое-что вижу.
— Что?
Прижавшись к уху Василя, Микола зашептал:
— Ненормальный ты сегодня, Василь.
— Нормальный как никогда!
— Влюбился ты, Василь, и я знаю, в кого! Хочется весь мир обнять, правда?
А Василю хотелось не только обнять весь мир, но и прижать к себе рыжего Миколу, рассказать ему о своей радости.
Вечером в клубе должен был состояться концерт. Василь пришел, когда в зале еще никого не было. На сцене, за занавесом, шла подготовка к концерту. Василь не решился заглянуть туда, зная, что артисты не любят, когда им мешают. Он выбрал себе место невдалеке от сцены и сел. Просторный зал стал заполняться людьми. Шла молодежь по одному и группами. Они не выбирали себе мест, а ходили по залу, заглядывали на сцену. Пожилые рабочие приходили с женами. Они сразу же занимали места.
Слегка раздвинув занавес, со сцены соскочил Микола Куделин с баяном.
— Василь, — крикнул он издалека, — ну как твое здоровьечко?
«Под мухой сегодня Микола», — догадался Василь. А Микола уже, может десятый раз за день, пожимал ему руку.
— Почему ты не скинул пальто? — спросил он, усаживаясь рядом. — Беги, браток, в гардероб, а я сберегу твое место.
Когда Василь вернулся, на сцене исполнялся какой-то танец. Хорошо играл Микола. Василь сел на свое место.
И вдруг он увидел, как по залу прошла Алена с каким-то долговязым парнем. Василю показалось, что Алена кивнула ему, и он ответил ей, но не видел, заметила ли это Алена, потому что другая пара заслонила их. Василь почувствовал, как ревность к долговязому парню закралась ему в душу.
Наконец Микола закончил игру, и на мгновенье в зале стало тихо. Василь встал. Ему захотелось увидеть Алену, узнать, кто этот долговязый, что прошел с Аленой.
Жанна Владимировна Гаузнер (1912—1962) — ленинградская писательница, автор романов и повестей «Париж — веселый город», «Вот мы и дома», «Я увижу Москву», «Мальчик и небо», «Конец фильма». Отличительная черта творчества Жанны Гаузнер — пристальное внимание к судьбам людей, к их горестям и радостям. В повести «Париж — веселый город», во многом автобиографической, писательница показала трагедию западного мира, одиночество и духовный кризис его художественной интеллигенции. В повести «Мальчик и небо» рассказана история испанского ребенка, который обрел в нашей стране новую родину и новую семью. «Конец фильма» — последняя работа Ж. Гаузнер, опубликованная уже после ее смерти.
В повести «Окна, открытые настежь» (на украинском языке — «Свежий воздух для матери») живут и действуют наши современники, советские люди, рабочие большого завода и прежде всего молодежь. В этой повести, сюжет которой ограничен рамками одной семьи, семьи инженера-строителя, автор разрешает тему формирования и становления характера молодого человека нашего времени. С резкого расхождения во взглядах главы семьи с приемным сыном и начинается семейный конфликт, который в дальнейшем все яснее определяется как конфликт большого общественного звучания. Перед читателем проходит целый ряд активных строителей коммунистического будущего.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые — журн. «Новый мир», 1926, № 4, под названием «Московские ночи», с подзаголовком «Ночь первая». Видимо, «Московские ночи» задумывались как цикл рассказов, написанных от лица московского жителя Савельева. В «Обращении к читателю» сообщалось от его имени, что он собирается писать книгу об «осколках быта, врезавшихся в мое угрюмое сердце». Рассказ получил название «Сожитель» при включении в сб. «Древний путь» (М., «Круг», 1927), одновременно было снято «Обращение к читателю» и произведены небольшие исправления.
Впервые — журн. «Новый мир», 1928, № 11. При жизни писателя включался в изд.: Недра, 11, и Гослитиздат. 1934–1936, 3. Печатается по тексту: Гослитиздат. 1934–1936, 3.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!