Затонувший лес - [77]

Однако Ифанна совершенно беззастенчиво хмыкнула:

– Вот уж вряд ли. Мертвым жаловаться почти не на что. Другое дело – живые. Зимой нас ждет голод. – Она отвернулась от воды. – Мы с матерью думаем увести людей на юг.

– Сколотите новую гильдию?

Ифанна пожала плечами:

– Денег нет. Все наше достояние под водой. Придется начинать с самого начала, а на то, чтобы сколотить гильдию вроде той, что так укрепилась в Кайр-Витно, нужны поколения. Мне, скорее всего, многие годы еще предстоит быть обычной воровкой. Ни бесславия, ни славы.

– И все же ты предпочла бросить деньги, – заметил Фейн. – Вы на повозках вывозили больных, а могли ведь нагрузиться золотом.

– Не напоминай. – Ифанна потянулась. – А что ты?

Фейн опустил взгляд на котелок, по-прежнему привязанный к поясу. Иные велели не сводить с него глаз. И если прочие железные предметы для Фейна гудели, то котелок как будто скорбно пел. Звук был прекрасным, но тревожным, и Фейн страстно желал поскорее избавиться от сокровища. Темное железо словно покрывала ржавчина, но, скорее всего, то была кровь.

– Что это за штука? – спросила Ифанна. – Ты ведь так и не сказал.

Фейн тяжело вздохнул:

– Оружие. Иные не хотели, чтобы его обратили против них же.

– Он что, варит волшебный суп или как? – с сомнением улыбнулась Ифанна. – Или им просто врагов по башке бьют?

Фейн покачал головой:

– Поверь, меньше знаешь – крепче спишь.

– Ну теперь-то я просто обязана услышать секрет, – елейным тоном взмолилась Ифанна. – Он изрыгает на вражеские армии кипяток? В нем готовится жуткий яд? Или это такой дурацкий шлем?

Фейн ошарашенно расхохотался. Веселья он не помнил с тех самых пор, как они отыскали Источник, а глядя на довольное лицо Ифанны, понял: этого она и добивалась.

Внезапно боль потери накатила с новой силой. Горевали Фейн с Ифанной по-разному: воровка оплакивала то, что у нее когда-то было, а железонос – то, что так и не началось. Ифанна потеряла названую сестру, бывшую воровку, ту, что помогала ей контрабандой провозить добро и управляться с преступниками, а Фейн лишился той, что с широкой улыбкой встречала собак, была злой и немного запутавшейся и понимала Фейна так, как не понимал еще никто.

– В конце Мер думала о тебе, – сказал он.

Ифанна натянуто рассмеялась:

– Ну еще бы. Такую сестрицу не забудешь. – Она подалась вперед и, глядя в огонь, приложила пальцы к губам. – Мне ее не хватает.

Фейн не ответил. У него в груди образовалась пустота, в которой глухо стучала боль. Однако он еще не вгляделся, насколько глубоки ее корни, опасаясь того, что может найти.

Проснулся Фейн за час до рассвета.

Где-то поблизости пело железо. Это была дробь человеческого сердца, тихая песня, похожая на колыбельную.

Она бы и не разбудила Фейна, но это железо он знал, и потому магическое чутье толкало и тормошило его, пока он не поднял голову. Под рукой у него спал Тревор, рядом, возле тлеющих угольков, свернулась калачиком Ифанна.

Фейн встал, уронив плед, влажный от утреннего тумана, и прикрыл им Тревора. Прошел среди спящих и вышел за пределы лагеря.

Железо, подобно сирене, влекло его своим пением к морю. Вдоль берега лежал густой туман, и Фейн уже немного жалел, что не прихватил с собой плед. Он направился к побережью, где волны лизали траву и невысокие скрюченные деревца.

Там, в воде, покачивалось тело. Прибоем его кидало словно сломанную ветку.

Фейн сам не заметил, как вошел в воду. Все было как во сне, время разбилось на отдельные мгновения. Вот волны плещутся у щиколотки, а вот он уже стоит в них по пояс. Течение трепало штанины, босые ноги ступали по грубым камням и затопленной траве. Эта земля уже не была берегом, но когда-нибудь им станет. От перемен не укроется ничто.

Очередная волна ударилась о локти Фейна, и он подался вперед. Медовые локоны разливались в воде как солнечный свет. Фейну удалось подхватить и поднять тело, тяжелое от промокшей насквозь одежды.

Только одно было милосердно к девушке – холод океанской воды замедлил натиск смерти. Разложение еще не коснулось тела, и оно не раздулось.

Фейн вынес утопленницу на берег и уложил под одним из скрюченных стволов. Если бы не ужасающая бледность, казалось бы, что она просто спит.

– Павшие короли…

Позади него кто-то шумно вздохнул.

Ифанна, босая, с распущенными волосами, неотрывно смотрела на ту, что еще недавно была последней из живших заклинательниц воды. Ноги воровки подкосились, она присела и обхватила руками голову, будто не могла больше выносить это зрелище. С ней пришел Тревор – взглянув на Мер, он низко и вопросительно заскулил.

Фейн убрал с лица Мер мокрую прядку. Клеймо четко проступало на бледной коже, и Фейн провел по нему пальцем.

Горе ощущалось как нечто далекое, словно буря, еще не налетевшая на берег. К Фейну воззвало железо крови Мер. Впервые он ощутил его в гротах, когда Мер поцарапалась, и он невольно, сам того не ведая, запомнил эту песнь. Она и привело его к Мер, как привела к…

В горле сдавило, дыхание на миг остановилось.

Семь лет службы за семь человеческих жизней.

Фейн убил шестерых. Двух грабителей на дороге, потом Блайта и трех стражников в замке.

Фейну все еще должны были одну жизнь, и эту ему, несомненно, отдали бы.