Затонувший лес - [56]

«Расскажи, – мысленно попросила Мер. – Яви ответ».

И ответ пришел – как вспышка. Мер показалось, что кровь у нее в жилах кипит, а потом она сама как будто растворилась.

Перестала быть собой.

Она была водой. Всей водой – и той, что заключена в темницу ее тела, и той, что была снаружи, повсюду: прудом, каплями на листьях, туманом. Ей хотелось подобраться ближе, слиться, рассеяться под поверхностью пруда…

Кто-то оттащил ее от воды.

Кто именно, она не поняла. Для нее это были просто руки: плоть и сотканная человеком ткань, одежда. Мер отбивалась, вцепляясь пальцами в землю. Надо было вернуться в пруд; она принадлежала этой магии, а эта магия принадлежала ей.

Мер упала на спину.

Дышать было трудно, в глазах помутилось. Она заморгала и посмотрела в небо, на переплетение зеленых веток и лицо, глядевшее на нее сверху вниз. Это была Ифанна – встревоженная, с кровоточащей губой. Наверное, Мер случайно ударила ее.

– Чт… – попробовала сказать Мер, но язык не слушался. Внятно получилось не с первого раза. – Что произошло?

– Ты хотела с головой окунуться в воду, – напряженно проговорила Ифанна. – Думаю, мы только что выяснили, как защищен Колодец: всякий, коснувшись воды, попытается утопиться.

– Где же тогда тела? – спросил Ренфру. – Должны же были хоть кости остаться.

Повисла неуютная тишина.

– Может, это часть магической ловушки? – предположила Ифанна. – Или… их что-то съело. – Ее взгляд упал на Тревора.

– Давайте прервемся на этой жизнерадостной мысли. – Мер села. – Я отодвину воду, а кто-нибудь спустится посуху и заберет со дна сокровища. – В голове у нее плыло, как будто она перепила вина. Головокружение унялось, только когда она прижала ладони к глазам.

Пришла пора действовать: достать сокровища, лишить источник магической силы и бежать, пока Гаранхир не опомнился.

Мер встала и вытянула обе руки в сторону пруда. Вода в нем оставалась прозрачной и тихой, заповедной. Мер свела ладони вместе, а потом развела и этим движением внушила пруду свою волю, отводя пронизанную магией воду Колодца от сокровищ.

Вода уже начала расступаться, но что-то в магии неуловимо изменилось. Пруд подернулся рябью, всколыхнулся, точно зверь, пробудившийся от глубокого сна. Что-то поднималось на поверхность. Нечто холодное и очень древнее.

Мер резко вдохнула, чтобы крикнуть и предупредить остальных, но тут вода задрожала.

– Мер, – резко произнес Ренфру.

– Это не я. – Мер отступила на шаг. – Всем отойти…

Но не успели они отбежать, как их накрыло брызгами, окружило густым туманом. Мер инстинктивно зажала нос и рот рукой. Она споткнулась о корень и рухнула ничком, разодрав ладонь о камень. Поползла вперед, отчаянно спеша выбраться из тумана, но что-то мешало, сдерживало.

Словно Мер ползла глубоко под водой. А потом…

Она стала тонуть.

Глава 20

ЕЩЕ ДАЖЕ НЕ ОТКРЫВ ГЛАЗ, Мер поняла, где находится.

Слишком часто она оказывалась в этом кошмаре, где ее преследовали запах влажного камня, сырой воздух и холод. Руки у нее были скованы цепями над головой, а плечи болели так, словно на суставы насыпали раскаленных углей. Мер уже не помнила, когда последний раз пила, ведь стражникам запретили поить ее, пусть даже она и закована в железо. Мер зажмурилась, притворяясь спящей. Если повезет, ее не заметят. Впрочем, обман не удался.

Можно сколько угодно зажмуриваться, но кошмар никуда не денется.

Когда ее схватили за подбородок, Мер невольно распахнула глаза: перед ней стоял князь Гаранхир. Темные волосы, широкие плечи… Он был настоящий красавец, но от его вида у Мер все внутри сжалось.

– Почему ты здесь? – спросил Гаранхир мягким, певучим голосом.

Она не ответила, и он еще больнее сжал ей подбородок.

– Почему ты здесь? Отвечай.

Мер посмотрела князю в глаза. Радовать его, показывая свой страх, она не хотела, но, когда заговорила, голос дрожал:

– Потому, что ты убийца.

– Нет. Ты здесь потому, что выдала важные сведения врагу. – Ноготь Гаранхира впивался ей в кожу. – Это измена.

– Я предупредила селян, что их колодцы отравлены, – сказала Мер. – Это не измена, а милосердие.

В глазах Гаранхира, точно грозовые тучи над штормовым морем, клубилась тьма.

– Это была вражеская пехота…

– Это были землепашцы, – перебила Мер, – фермеры, женщины и дети…

Она по-прежнему видела их тела, чувствовала отравленную воду в их желудках, ядовитые ягоды и гниющие туши животных, которые солдаты сбросили в деревенские колодцы.

Князь тряхнул ее за подбородок, и Мер, лязгнув зубами, прикусила язык. Во рту разлился медный привкус.

– От тебя только и требовалось, – сказал Гаранхир, – что найти воду. Большего я не просил. Я дал тебе жизнь, образование, кров. А ведь мог попросить о чем-то другом. Знаешь, что требовали от своих заклинателей прочие князья? Я мог бы сделать из тебя убийцу, чтобы ты проникала в дома к врагам и варила их заживо.

Мер держала рот закрытым, водя языком сзади по зубам.

– Ренфру счел, что из тебя выйдет достойный соглядатай, но он слишком мягок, когда речь заходит о тебе. – Князь зло засопел, раздувая ноздри. – Ты – мое разочарование, Мерерид, а что, по-твоему, случается с теми, кто меня разочаровал?

Набрав побольше слюны, смешанной с кровью, Мер плюнула ему в лицо. Гаранхир попятился, остервенело оттирая щеку, и Мер испытала слабое, но теплое удовлетворение.