Затонувший город. Тайны Атлантиды - [31]

Птицы спикировали одновременно со взмахом его руки. Две из них подхватили на лету один кусок потрохов и, вопя, потащили в разные стороны. Неизвестно почему, но это усилило рвотные позывы. Шлепнув рыбой о доски, Гарри полез на крышу рубки.

Скорей, скорей! Наверх! Подальше от этой вони и слизи! Сейчас его как следует обдует ветром и он наконец придет в себя.

Широко расставив ноги, Гарри принялся жадно хватать ртом воздух. На третьем или четвертом вдохе он замер и уставился туда, где среди слепящих переливов сверкающих на солнце волн заметил темное пятнышко.

– Люди за бортом! – закричал он.

И голос его был услышан теми, кто находился внизу.

Глава 5 Золотой шанс

Следующий день прошел в вынужденном безделье. Матросы наслаждались отдыхом, исследователи откровенно маялись. Подводные поиски, проводившиеся после экстренного всплытия Быкова и Алисы, не дали никаких результатов. В этом винили штурмана, который самовольно снял судно с якоря и направил его к аквалангистам. Однако никто, включая капитана, в открытую его не упрекал. Ведь спуск шлюпки на воду занял бы время, которого катастрофически не хватало.

Быков уже тонул, когда пришло спасение. Его довелось тащить, как и бесчувственную девушку. Конечно, он вырывался из рук Леоне и Элен, твердя, что справится сам, однако, поднимаясь по сброшенному трапу, едва снова не свалился в воду.

Что касается Алисы, то ее вытаскивали с помощью каната, обвязанного под мышками. Спасательную операцию проделали Стаут и Ватерман, работавшие привычно и споро.

Девушка пришла в себя после энергичного массажа грудной клетки, сделанного Элен. Первым, что она сказала, когда открыла глаза, было:

– Где Дима?

– Здесь, здесь, – отозвался Быков, присевший рядом.

– Что с моей ногой?

Оттолкнув руки, удерживавшие ее, Алиса села.

– Все в порядке с твоей ногой, – заверила ее Элен. – Танцевать будешь. – Усмехнувшись, она бросила многозначительный взгляд на Быкова. – И не только танцевать.

– Не стыдно? – упрекнул он.

– Мне нечего стыдиться, – парировала она. – А тебе?

Быков мог бы ответить, что они с Алисой под водой не развлекались, а работали, но промолчал, не желая, чтобы этот обмен колкостями был замечен окружающими.

Уже вечером, когда стало ясно, что кризис миновал, Быков зашел проведать Алису. Элен, к счастью, любезничала где-то с новым избранником.

– Как ты? – спросил он, осторожно опускаясь на табурет между двухъярусной койкой и столом-недомерком.

– Уже хорошо, – заверила его Алиса. – Завтра все пройдет. Опять поныряем.

– Там видно будет. Посмотрим на твое самочувствие утром.

– Нормальное будет самочувствие, – решительно заявила Алиса. – Если ты хочешь под этим предлогом избавиться от меня, то напрасно.

– Ничего я не хочу.

Это было ложью. Как минимум одно желание преследовало его постоянно. Ему хотелось остаться с Алисой наедине. Не в каюте, куда могли в любой момент войти. Вообще не на корабле. Где-нибудь далеко-далеко. Подальше от людей и даже от Атлантиды.

После случая с муреной Быков в очередной раз пришел к выводу, что подводные приключения не для него. Он так и не научился получать удовольствие от дайвинга. Постоянное осознание того, что он находится на огромной глубине, было подобно давлению, которое Быков там испытывал. С ним удавалось смириться, но не сродниться. Это беспокоило его даже сильнее, чем опасности, подстерегающие подводных путешественников.

– Я даже не поблагодарила тебя, – тихо сказала Алиса, чтобы нарушить затянувшуюся паузу.

– Пустяки, – отмахнулся Быков.

– Нет, не пустяки. Ты спас мне жизнь.

– Хорошо, что мурена оказалась не очень большой.

– Мне она показалась огромной, – призналась Алиса. – И я боялась, что останусь без ноги. Ты бы меня тогда бросил, да, Дима?

– Нет, конечно, – выдавил он из себя.

А на самом деле? Сохранилось бы в его сердце чувство к безногой девушке? Любовь – явление непредсказуемое. Сегодня ты жизнь готов отдать за любимого человека, а завтра смотришь на него, как на чужого, и томишься в его присутствии. Такое с Быковым случалось. Вот почему он не спешил с пылкими признаниями в любви. Этим вечером Алиса выглядела совсем еще девочкой, и он, большой, далеко не молодой мужчина, примостившийся на табурете, испытывал сильнейшее раскаяние. Уже за одни только мысли, которые нет-нет да и возникали в его голове.

– Нашли стелу? – спросила Алиса, видя, что беседа снова зашла в тупик.

Ее руки поверх одеяла трогательно выглядывали из колокольчиков рукавов голубой байковой рубашки.

– Пока нет, – качнул головой Быков. – Там течение было, помнишь? А «Пруденс» сдвинулась с места, несмотря на приказ Заводюка.

– Влетело мистеру Джеллоу? – участливо спросила Алиса.

– Обошлось. Штурман ведь тебя спасал… нас. Твой дед по этому поводу даже слова не сказал.

– Да, он меня любит. А ты?

Быков раздвинул усы в улыбке, которой не поверил бы не то что Станиславский, но даже маленький ребенок.

– Я же не отдал тебя на растерзание мурене, – отделался он шуткой.

– Я все равно не успокоюсь, пока ты не ответишь на вопрос прямо, – предупредила Алиса.

Это означало, что Быков получил некоторую передышку. Он вернул усы в обычное положение, поднялся с табурета и пожелал девушке скорейшего выздоровления.