Затерянный остров - [31]

— Хм… — Мистер Рамсботтом поскреб свой многоярусный подбородок. — Что ж, думаю, я тоже готов, хотя надо признать — нет, друзья, не думайте, что я жалуюсь, — до сих пор я на эту поездку смотрел проще. Но, видимо, ошибался. Ничего, назвался груздем — полезай в кузов. Что там у нас дальше?

Коммандер уже перелистывал железнодорожный справочник.

— Французский пароход на Таити отбывает из Марселя через восемь дней.

— Тпру! — вскричал Рамсботтом. — Попридержите коней. Когда следующий?

— Они отходят каждые полтора месяца. Когда один бросает якорь в Папеэте, второй как раз отдает швартовы в Марселе.

— В таком случае до Таити вы доберетесь только весной, — посчитал Уильям. — Больше трех месяцев.

— Не годится. — Рамсботтом выпятил толстую губу. — Слишком долго, а я терпеть не могу ждать — это же несусветная скучища. Нет, надо успеть на ближайший, у нас неделя в запасе. Успеем, коммандер?

— Я готов. А вы? Придется собираться в спешке.

— Да, впопыхах. Но это ничего. Немного спешки не повредит — что тут рассусоливать? Только погодите, а как быть мистеру Дерсли? Когда ему отправляться?

— Куда? На Таити? — Коммандер, как самый привычный к расписаниям, снова зашелестел страницами. — Вот, «Юнион Ройял Мейл», Сан-Франциско — Папеэте, — объявил он торжествующим тоном знатока справочников, отыскавшего в мгновение ока нужную строчку. — Следующий пароход отбывает двадцать четвертого числа этого месяца, то есть в канун Рождества. Боюсь, нам это не годится. — Он вопросительно посмотрел на Уильяма.

— Нет, никак. — Уильяма уже немного пугала гигантская махина, которую он привел в движение. — Мне нужно уладить все здесь, потом пересечь Атлантику, затем Америку, переговорить с Райли в Сан-Франциско… До двадцать четвертого я не уложусь.

— Смотрим дальше, — подсказал мистер Рамсботтом.

— Следующий пароход из Сан-Франциско двадцать первого января, — зачитал коммандер. — Это уже лучше. Дерсли, если вы отправитесь отсюда под Рождество, то спокойно доберетесь до Фриско, и у вас будет уйма времени уломать Райли.

— То что надо! — провозгласил Рамсботтом.

— То что надо, — согласился Уильям. — Так и поступлю. А вы садитесь на ближайший пароход из Марселя.

— Садимся, еще как садимся! — Мистер Рамсботтом оглушительно хлопнул в массивные ладоши и энергично их потер. — Ноги в руки, друзья! Чем быстрее зашевелимся, тем лучше.

— Главное, чтобы билеты на этот пароход не закончились, — охладил его коммандер.

— У них наверняка есть контора в Лондоне. Сегодня позвоню. Я первым же поездом с утра — или даже ночным — выезжаю в Манчестер, оставляю распоряжения — и вперед! Паспорта, деньги, вещи, все нужно подготовить. Засучите рукава, коммандер, здесь я полагаюсь на вас. Составьте список. А теперь, прежде чем двигаться дальше, предлагаю подписать пару бумаг, чтобы все было по-деловому. Я тут утром кое-что набросал — не совсем договор, но сгодится.

Он представил им предварительное соглашение, где излагались уже оговоренные условия и предусматривалась возможность вступления в синдикат для мистера Райли из Сан-Франциско — либо как попутчика, с одной причитающейся долей, либо как попутчика и инвестора, с двумя причитающимися долями. Трое компаньонов торжественно подписали документ.

Рамсботтом и коммандер о чем-то заговорили, а Уильям отошел к окну. Дождь кончился, но серая хмарь никуда не делась, и море с небом тускнели на глазах. Взгляд Уильяма рассеянно скользил по бескрайнему штормовому простору, пока не наткнулся на крошечный пароходик, в одиночестве шлепающий на запад, то пропадая, то снова взлетая на гребне невидимой волны. Сперва пароходик казался безумной заводной игрушкой, но постепенно Уильям проникся его решительностью, уловил целеустремленность в реющем по ветру черном плюмаже над его трубой. В сплошной круговерти из ветра и морской пены лишь один этот кораблик имел смысл, и когда он пропал из виду, все стало бессмысленным, осталась только бесконечная кутерьма, свист и рев. Со смешанным чувством страха и восторга Уильям отвернулся от окна. Предстояла дальнейшая подготовка.

4

На следующий день он вернулся в Бантингем, везя в дневнике немного путевых заметок, а в голове — целый географический атлас. Если дорога в Лагмут воспринималась как приключение, то обратный путь Уильям даже не брал в расчет, мысля теперь более масштабными расстояниями в тысячи миль. Бантингем выглядел таким скучным и серым, что Уильям и представить не мог, как он собирался прожить всю жизнь в таком унылом месте. Айви-Лодж встретил его одним-единственным свежим известием: заходил мистер Гарсувин (к вящему ужасу миссис Герни) и, не застав хозяина дома, ограничился запиской. Уильям встревоженно вчитывался в мелкие закорючки.

Дорогой мистер Дерсли!

Простите, что беспокою вас не в самое подходящее время, но вскоре я уезжаю за границу. Спешу сообщить вам следующее. Несколько лет назад, в благодарность за оказанную финансовую помощь ваш дядя заключил со мной соглашение о партнерстве. Доказательства имеются: каждый из нас подписал соответствующий документ, мой по-прежнему у меня, а свой ваш дядя мог уничтожить. Я никоим образом не претендую ни на деньги, ни на оставшееся после него немногочисленное имущество, однако располагаю юридическими и моральными правами на половину дохода от затеянного им предприятия, как то, например, поисков клада. Зная вас как человека честного, не сомневаюсь, что вы захотите удостовериться в обоснованности моих притязаний. Ближайшую неделю я пробуду в отеле «Берлингтон». Примите мои извинения за беспокойство и сожаление, что не удалось продолжить наше замечательное знакомство.