Засунь себе в задницу! - [8]
ЦВЕТНОЙ ЧЕЛ: А я в твоем? Хотя бы на одну ночь? Мы офигенно повеселимся. Я мужчина с о-очень страстным сердцем и душой.
БОНДЖИ: Сердцем и душой, ну-ну. У тебя вся страсть в елде.
ЦВЕТНОЙ ЧЕЛ: Но это же офигенно классная елда. Ты должна хоть раз попробовать.
Мимо проходит телка.
БЕЛЫЙ ЧЕЛ: Эй, зацени, какая жопа.
ЦВЕТНОЙ ЧЕЛ: Не надо мне напоминать про ее жопу. Это офигенно классная жопа.
Он смотрит на задницу Бонджи.
А твоя тоже ничего так. Можешь считать это большим комплиментом — я знаток по части задниц. Нет ничего милее моему сердцу, чем большая, мягкая и толстая жопа.
БОНДЖИ: Потому что она идеально подходит к твоей большой, мягкой и толстой голове?
БЕЛЫЙ ЧЕЛ: Нечего тут иронизировать, мы же члены одного клуба: ОНАЖ, Объединенные Наблюдатели Американских Жоп.
БОНДЖИ: Ошибаешься: я не наблюдатель, а женщина дела.
БЕЛЫЙ ЧЕЛ: Думаешь, я не мужик дела? Видишь вон ту цыпу? Смотри, как я ей сейчас вставлю.
Он подходит к эффектной, шибанутой на вид цыпе, которая идет мимо.
БОНДЖИ: Почему цыпами называют девушек? Хвосты же только у мужиков.
БЕЛЫЙ ЧЕЛ (цыпе): Прошу прощения, мисс. Извините за назойливость, но, по-моему, мы с вами где-то встречались.
ЦЫПА: Отвали, пацан, иди лучше поиграй со своим йо-йо.
Она отходит на пару шагов и останавливается поглазеть на витрину.
ЦВЕТНОЙ ЧЕЛ: Ты не вставляешь и не вынимаешь, а просто стоишь как пень. Вы, парни, не рубите фишку. Тут нужна деликатность — мягкость, обходительность. Отойди в сторонку и смотри, как действует настоящий мужчина.
Он подходит к цыпе.
Добрый вечер, богиня. Простите мне гиперболу, но для меня вы — настоящая богиня.
ЦЫПА: Хорошо понимаю вашу реакцию: вы уловили мою внутреннюю суть. А вон тот бойскаут — ваш друг?
ЦВЕТНОЙ ЧЕЛ: Просто знакомый, но я хорошо его знаю: он совершенно не ваш тип — приемчики у него линялые, как и его кожа.
ЦЫПА: А ваши такие же жгучие, как ваша?
ЦВЕТНОЙ ЧЕЛ: Вы проницательны.
ЦЫПА: Возможно, в этом что-то есть. По виду вы мужчина, способный по достоинству оценить лучшие качества женщины.
ЦВЕТНОЙ ЧЕЛ: Безусловно. Я — знаток лучших качеств. Может, пойдем ко мне на хату и досконально изучим их на досуге?
ЦЫПА: С удовольствием.
Оба удаляются, знакомясь на ходу.
БЕЛЫЙ ЧЕЛ (удаляясь): Можно сворачивать свой йо-йо. Все клевые цыпы — либо лесбиянки, либо гуляют с цветными. У белого мужика в наше время никаких шансов. Что нам остается? Мелкая рыбешка.
Уходит.
Мимо проходит элегантный мужчина средних лет, украдкой поглядывая на БОНДЖИ.
БОНДЖИ: Эй, Джо, хочешь познакомиться с моей сестрё-онкой?
МУЖЧИНА (останавливаясь): Ну еще бы я не хотел — если она такая же красивая, как ты. У меня на дамочек глаз наметан.
БОНДЖИ: А другой на кого наметан? На мужиков?
МУЖЧИНА: Ты красивая, как кинозвезда.
БОНДЖИ: Так я и есть кинозвезда: звездю в фильмах для мальчишников. Но у меня есть профессиональная честь — я работаю только у лучших режиссеров.
МУЖЧИНА: А ты случайно не в курсе, где можно разжиться этими фильмами?
БОНДЖИ: Зачем тебе порнуха, если у тебя есть я?
МУЖЧИНА: Есть ты? У меня есть ты?
БОНДЖИ: Ну конечно. В любое время.
МУЖЧИНА: А твоя сестренка?
БОНДЖИ: На фига тебе сдалась сестренка? У тебя же есть я. Тебе мало?
МУЖЧИНА (покаянно): Да-да-да, ты просто супер. Я не хотел обидеть.
БОНДЖИ: Ладно, проехали. Я покладистая.
МУЖЧИНА: Скажи мне одну вещь: почему именно я? Почему ты подошла ко мне? Наверно, почуяла что-то необычное.
БОНДЖИ: Почуяла?! Да я офигела! Любая женщина сразу смекнет, что ты — просто огонь!
МУЖЧИНА: Так мне все говорят. Женщины как-то понимают, что я кобель.
БОНДЖИ: Так вот что торчит у тебя в штанах — кобелиный хвост!
МУЖЧИНА: Этот хвост не даст тебе спуску.
БОНДЖИ: Я вся аж горю в предвкушении.
МУЖЧИНА: Я и сам немного горю. Может, пойдем выпьем?
БОНДЖИ: Я не только выпью с тобой, но еще и поужинаю. Поедим прямо здесь (показывая на соседний ресторан).
МУЖЧИНА: Но это же страшно дорогое заведение. Я‑то имел в виду по стаканчику на нос — ну, может, по два. Я не могу себе позволить…
БОНДЖИ: Ты что, не кормилец, не добытчик? Ну вот я и дам тебе шанс раздобыть хлебца, помогу тебе реализоваться как мужчине.
МУЖЧИНА: Если я угощу тебя ужином, это чем-нибудь закончится? Ты же не сбежишь, как только поешь?
БОНДЖИ: От такого знойного кобеля?!
МУЖЧИНА: Да нет, вряд ли: хорошего мужика в наше время днем с огнем не сыскать. Хорошо, пошли.
По дороге к ресторану он берет БОНДЖИ за руку, но та вырывается. Он берет снова, и БОНДЖИ опять вырывается.
БОНДЖИ: Зачем тебе держаться за руки? Мы же не любовники.
МУЖЧИНА: Наверно, это во мне романтик взыграл.
БОНДЖИ: Но в чем смысл? Тебе приятно? У тебя что, половые органы на руке?
МУЖЧИНА: А что здесь такого? Когда твоя рука лежит в моей, у меня аж мурашки по коже.
БОНДЖИ: Просто у тебя короткозамкнутая нервная система — все дороги ведут в Рим, а все нервные окончания мужчины ведут к его члену.
Они усаживаются за столик. Официантка приносит меню и воду.
МУЖЧИНА: Никак не могу прийти в себя: как прозорливо ты выделила меня из толпы на улице! Но я, разумеется, очень рад. Какая ты славная, нежная!
Он подсаживается ближе и засовывает руку ей под рубашку.
Дай потрогать твою пухлую грудку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
Книга представляет собой оригинальную и яркую художественную интерпретацию картины мира душевно больных людей – описание безумия «изнутри». Искренне поверив в собственное сумасшествие и провозгласив Королеву психиатрии (шизофрению) своей музой, Аква Тофана тщательно воспроизводит атмосферу помешательства, имитирует и обыгрывает особенности мышления, речи и восприятия при различных психических нарушениях. Описывает и анализирует спектр внутренних, межличностных, социальных и культурно-философских проблем и вопросов, с которыми ей пришлось столкнуться: стигматизацию и самостигматизацию, ценность творчества психически больных, взаимоотношения между врачом и пациентом и многие другие.
Франтишек Ставинога — видный чешский прозаик, автор романов и новелл о жизни чешских горняков и крестьян. В сборник включены произведения разных лет. Центральное место в нем занимает повесть «Как надо умирать», рассказывающая о гитлеровской оккупации, антифашистском Сопротивлении. Главная тема повести и рассказов — проверка людей «на прочность» в годину тяжелых испытаний, выявление в них высоких духовных и моральных качеств, братская дружба чешского и русского народов.
Роман посвящен театру. Его действующие лица — актеры, режиссеры, драматурги, художники сцены. Через их образы автор раскрывает особенности творческого труда и таланта, в яркой художественной форме осмысливает многие проблемы современного театра.
От автора В сентябре 1997 года в 9-м номере «Знамени» вышла в свет «Тень слова». За прошедшие годы журнал опубликовал тринадцать моих работ. Передавая эту — четырнадцатую, — которая продолжает цикл монологов («Он» — № 3, 2006, «Восходитель» — № 7, 2006, «Письма из Петербурга» — № 2, 2007), я мысленно отмечаю десятилетие такого тесного сотрудничества. Я искренне благодарю за него редакцию «Знамени» и моего неизменного редактора Елену Сергеевну Холмогорову. Трудясь над «Выкрестом», я не мог обойтись без исследования доктора медицины М.
"Веру в Бога на поток!" - вот призыв нового реалити-шоу, участником которого становится старец Лазарь. Что он получит в конце этого проекта?
Толпы зрителей собираются на трибунах. Начинается коррида. Но только вместо быка — плюющийся ядом мальчик, а вместо тореадора — инфантеро… 25 июня 1783 года маркиз де Сад написал жене: «Из-за вас я поверил в призраков, и теперь желают они воплотиться». «Я не хочу вынимать меча, ушедшего по самую рукоятку в детский затылок; рука так сильно сжала клинок, как будто слилась с ним и пальцы теперь стальные, а клинок трепещет, словно превратившись в плоть, проникшую в плоть чужую; огни погасли, повсюду лишь серый дым; сидя на лошади, я бью по косой, я наверху, ребенок внизу, я довожу его до изнеможения, хлещу в разные стороны, и в тот момент, когда ему удается уклониться, валю его наземь». Я писал эту книгу, вспоминая о потрясениях, которые испытал, читая подростком Пьера Гийота — «Эдем, Эдем, Эдем» и «Могилу для 500 000 солдат», а также «Кобру» Северо Сардуя… После этой книги я исчезну, раскрыв все карты (Эрве Гибер).
У безумного монаха Медарда, главного героя «Эликсиров сатаны» — романа, сделавшего Э.Т.А. Гофмана (1776—1822) европейской знаменитостью, есть озорная сестра — «Сестра Моника». На страницах анонимно изданной в 1815 году книги мелькают гнусные монахи, разбойники, рыцари, строгие учительницы, злокозненные трансвеститы, придворные дамы и дерзкие офицеры, бледные девственницы и порочные злодейки. Герои размышляют о принципах естественного права, вечном мире, предназначении женщин, физиологии мученичества, масонских тайнах… В этом причудливом гимне плотской любви готические ужасы под сладострастные стоны сливаются с изысканной эротикой, а просветительская сатира — под свист плетей — с возвышенными романтическими идеалами. «Задираются юбки, взлетают плетки, наказывают, кричат, стонут, мучают.
«Мать и сын» — исповедальный и парадоксальный роман знаменитого голландского писателя Герарда Реве (1923–2006), известного российским читателям по книгам «Милые мальчики» и «По дороге к концу». Мать — это святая Дева Мария, а сын — сам Реве. Писатель рассказывает о своем зародившемся в юности интересе к католической церкви и, в конечном итоге, о принятии крещения. По словам Реве, такой исход был неизбежен, хотя и шел вразрез с коммунистическим воспитанием и его открытой гомосексуальностью. Единственным препятствием, которое Реве пришлось преодолеть для того, чтобы быть принятым в лоно церкви, являлось его отвращение к католикам.
Без малого 20 лет Диана Кочубей де Богарнэ (1918–1989), дочь князя Евгения Кочубея, была спутницей Жоржа Батая. Она опубликовала лишь одну книгу «Ангелы с плетками» (1955). В этом «порочном» романе, который вышел в знаменитом издательстве Olympia Press и был запрещен цензурой, слышны отголоски текстов Батая. Июнь 1866 года. Юная Виктория приветствует Кеннета и Анджелу — родственников, которые возвращаются в Англию после долгого пребывания в Индии. Никто в усадьбе не подозревает, что новые друзья, которых девочка боготворит, решили открыть ей тайны любовных наслаждений.