Заставь меня ошибиться - [5]
— Отличная идея! — восклицаю, явно переигрывая. — А то я даже успела испугаться, когда увидела особняк. Однако… дорогой, — произношу через силу, поскольку не имею представления о подставном имени Гастона. — Вкус тебе не изменил. Он великолепен!
— Спасибо, — улыбается он моей заминке по Фрейду, а уж никак не комплименту. Гастон о себе и без того высочайшего мнения: сколько ни добавляй, дальше просто некуда! — Надеюсь, вы нас извините, Тая устала, я провожу ее наверх и спущусь — помогу разобраться с вещами. А вы, Мэгги, покажите, пожалуйста, Лео его комнату.
Спальня расположена на втором этаже в конце коридора, и я добираюсь туда на ватных ногах, не обращая внимания на убранство. А затем и вовсе падаю в кресло. Гастон, напротив, садиться не спешит — возвышается надо мной, словно темный ангел возмездия.
Некоторое время мы устраиваем соревнование взглядов. Разумеется, я сдаюсь первой, наивно оправдывая себя тем, что долго с запрокинутой головой все равно не просидеть, а Гастон все равно отыграется. Так или иначе.
Да плевать. Только бы уехал! Должен. Ведь с таким количеством проектов, требующих внимания, он просто не может себе позволить роль страстно влюбленного муженька в Мичиганской глуши. Наверное, возникли проблемы, ведь Лео ничего не знает. Сейчас он расскажет нам о задании, продемонстрирует, что мистер Сайтен жив-здоров, и свалит в свой ненаглядный Новый Орлеан…
— Золотая малина была бы твоей, — иронично подмечает Гастон, окончательно сбрасывая маски.
От скучавшего супруга не остается и следа. Передо мной разгневанный начальник, который всего лишь слишком хорошо держит себя в руках, чтобы сорваться.
— В чем дело, Тая? Настолько удивлена меня видеть?
— Я рассчитывала на встречу в окошке вайбера — как всегда, поэтому — да, удивилась. На заметку: о таких кардинальных изменениях в правилах обычно предупреждают! Но ты велел Лео молчать.
— Это не имеет значения. Ты не должна была так реагировать ни при каких обстоятельствах! Это первое, чему вас учили. А если бы Мэгги осталась в комнате?
Серьезно? Поиграем в «что, если»?
— Гастон, не придумывай. Ты разработал план задолго до того, как я переступила порог, потому что прекрасно знал, как я себя поведу. Кстати, как тебя теперь зовут?
Он смотрит на меня светлыми до прозрачности, но абсолютно непроницаемыми глазами и говорит:
— Я не меняю имя.
Слава богу, мне больше не придется его звать «дорогим», «милым» или «любимым». Игра игрой, но это чересчур! Хотя, может, мне вообще не придется с ним общаться. Если, конечно, он уедет.
— Ты участвуешь в проекте? — спрашиваю, стараясь не выдать своего искреннего желания спровадить его отсюда как можно скорее.
— Да.
Так и тянет выругаться. Теперь понятно, благодаря чему комиссия допустила меня до задания. И вот что он им посулил: абсолютный и безграничный контроль над каждым действием неудачливой подопечной.
— Чтобы следить за мной? — уточняю желчно, уже готовясь высыпать ему на голову десять фунтов причин, по которым я хорошая…
Однако Гастон меня удивляет, впрочем, в этом нет ничего удивительного. Я никогда не угадываю его манеру поведения.
— Вообще-то, нет. Я не сомневаюсь, что с ролью ты справишься. Но комиссии об этом знать незачем.
Урок номер два: напор концентрированной истины может выбить почву из-под ног твоего собеседника.
Его появление в моей жизни началось с лязга металлических решеток, отдавшегося в теле ощутимой болью. На протяжении некоторого, к счастью, непродолжительного времени, он был для меня и самым ненавистным звуком в мире, и самым долгожданным. Он означал, что меня могли хотя бы ненадолго выпустить из камеры… Но в тот день время прогулок еще не настало, и я решила, что снова схожу с ума. Даже не попробовала повернуться на звук.
Некоторое время назад меня перевели в отдельную камеру. Причин не называли, просто сослались на приказ начальства, и если сначала я обрадовалась избавлению от намеренной жестокости соседок, то затем поняла, что одной в заточении еще хуже. Молчание прессом сдавливало мой мозг, пустота заполнялась несуществующими звуками и голосами. Чтобы от них избавиться, приходилось мурлыкать под нос какое-то нелепые детские песенки.
Но, хоть я и отрицала существование визитеров до последнего, когда рядом с нарами замерли шаги, а в камере зазвучал мужской голос, стало очевидно, что это не иллюзия и не сон.
— Элизабет Кетрин Дженнсен?
Подскочив на кровати, я осмелилась поднять глаза на мужчину.
Он был красив, как ангел. Высокий, светловолосый, с безупречным, аристократичным лицом и умными светлыми глазами. Я приняла его за адвоката, но, конечно, не своего. У меня не могло быть такого дорогого защитника. А это значило, что он ошибся, обознался. Мало ли на свете Элизабет Дженнсен? Со мной ни единого раза в жизни не случалось и намека на подобное волшебство…
— Я вас не обижу, — наконец, добавил мужчина. Но поняв, что все эти слова для меня пустой звук, присел на корточки рядом, жадно (и неспроста) вглядываясь в лицо. — Меня зовут Гастон. Я хотел бы с вами кое-что обсудить.
Он говорил так мягко и уважительно, будто я не была преступницей. За долгие-долгие недели внезапный гость стал первым, кто общался со мной нормально: как с человеком, практически как с равной, практически как со своей. Потребовалось очень много времени, чтобы понять, что он просто нашел мое слабое место и надавил со всей силы. Девочка, которой нет прощения. Девочка, которая никому не нужна.
Моя жизнь — живое доказательство, что если тебе могут сказать гадость, они это сделают, если над тобой обладают властью — обязательно начнут шантажировать. И никому нет никакого дела то того, что ты хочешь, какие у тебя жизненные ценности. Никому!
То, как нас классифицируют мужчины, очень похоже на кастовое деление с четко обозначенными границами. Это совершенно особенный род иерархии, доступный только мужскому пониманию. Сначала для них существует только мама, если повезет, сестры… но с возрастом все усложняется до невозможности. Есть подруги, есть жены, есть любовницы. Есть любовницы на ночь, а есть любовницы по призванию. Когда он сказал, что я отношусь к самой редкой категории, он имел ввиду последнюю, но тогда я этого понять не могла. Думаю, он тоже.
Все началось банально: опрометчивая молоденькая студентка и не простивший ей оплошности ректор. Продолжилось не менее заурядно: студентка оказалась амбициозной, а ректор к этому качеству благоволил. И даже результат этой истории нельзя назвать неожиданным: скандальный разрыв с криками, истериками, перелетом за тысячи миль и клятвами избегать друг друга до конца своих дней… Если, конечно, не рассматривать вариант, где спустя два с лишним года я стою в офисе полковника военно-воздушных сил США, который сообщает мне что кто-то, а, скорее всего, мой бывший драгоценный ректор, хакнул Пентагон, и найти виновного, наряду с уликами, должна с какой-то стати именно я…
Она оставила в прошлом не только ненавистное общежитие, но и любимого человека. И снова не на кого рассчитывать, кроме себя. Кто бы мог подумать, что такое положение закончится браком с человеком, не подходящим ей ни в чем, кроме одного: он тоже борец-одиночка.
Всего несколько часов назад я была уважаемым ученым, а теперь волей случая оказалась соучастницей, которая летит на другой конец мира, чтобы спрятаться там от властей США. А еще я собираюсь работать на одного из самых опасных людей планеты, который по совместительству гадкий, жестокий, самовлюбленный кретин. И мой экс… Кстати, я выхожу замуж! Пфф, ну конечно не за него!
Она — девочка из бедной семьи. Ей, чтобы добиться чего-либо в жизни, нельзя опускать руки. И не на кого рассчитывать, кроме себя. Он — богат и чертовски хорош собой, его будущее расписано на годы вперед. Все само плывет в руки. Казалось бы, что между ними общего, но волею судьбы они становятся друзьями. А только ли ими? Не найдут ли они друг в друге то, что давно для себя искали?
Их разделили граница и предубеждения, между ними должна была быть пропасть, но для истинного чувства нет преград. Они оказались в эпицентре бури чужой политической игры, потеряли друг друга в хаосе Майдана, но истинная любовь — творит чудеса…
В жизни Ольги была любовь, о которой мечтают многие. Но дверь в прошлое давно закрыта, а ключ потерян… Случайная встреча с бывшим мужем показала, что они заблуждаются. Но как сделать шаг навстречу друг другу, когда в общем прошлом столько боли и разочарований, а в настоящем происходит что-то непонятное и опасное? Да и говорят же, что нельзя войти в одну реку дважды… А если все-таки попробовать?
Кристина Романова хотела простого женского счастья. Её душа была чиста, добра и наивна, но неудачный брак и трагическая случайность — гибель её не рожденного ребенка, полностью ломает девушку. Она изменяет всем своим принципам морали, наказывает себя, падая в бездну греха. Каждый день девушка пытается понять, кто она и в чем смысл её жизни — получится ли? И только истинная любовь способна вернуть ей контроль над собственным разумом и душой. Как, и благодаря кому Кристина вновь обретет себя?
Главный герой книги, россиянин, так же, как и я, оказался в Киеве накануне революции и пережил в центре города все события того времени вместе с украинцами. Ему пришлось делать выбор: принять чью-то сторону или бездействовать, сочувствовать, любить или яростно ненавидеть. Эта книга — способ поговорить о выходах из конфликта, подумать над причинами и ошибками и протянуть друг другу руки ради будущего!
Где-то на территории России после падения Тунгусского метеорита в 1908 году был организован отдел по изучению и усовершенствованию технологий «ПСИ-фактор». Тот, кто его организовал, пропал при таинственных обстоятельствах. Эта забытая территория так и осталась в полном секрете от всех. Единственные, кто там остался работать, это небольшая группа ученых, которые были собраны по всей России.
Смерть — полный отстой… Выпускница старшей школы Эмбер МакУильямс знает об этом не понаслышке. После смертельной автокатастрофы, одаренная младшая сестра вернула ее к жизни. Теперь все, к чему прикасается Эмбер, умирает. На самом деле это реально бесит. Девушка придерживается политики «без прикосновений» со всеми живыми существами, включая парней. Когда в жизни Эмбер появляется Хайден Кромвел, цитирующий Оскара Уайльда и заявляющий, что ее проклятие на самом деле дар, она решает, что тот просто сумасшедший симпатяга.