— Нет, только чипсы. Лишите меня всей еды в мире — кроме мороженого, конечно, — но если вам дорога жизнь, не вздумайте встать между мной и пачкой чипсов со вкусом кетчупа.
— Постараюсь запомнить, — пообещал Кэл, беря упаковку со сметаной и луком. Он вернулся в гостиную, устроился на диване и, раскрыв пакетик, жадно отправил в рот горсть чипсов. — Что ж, — глубокомысленно проговорил он, запив сухой картофель несколькими глотками пива. — Не так уж плохо.
Марни тоже опустилась на диван, чуть поодаль от Кэла. Она понятия не имела, что теперь делать и говорить.
Кэл был непредсказуем.
— С моей стороны было глупо и непорядочно обвинять вас в том, что вы подстроили встречу в школе, — не отрывая глаз от пива, произнес он. — Узнав об изменениях в плане лиги, я сломя голову помчался в Фолкнер. А когда увидел вас вместе, внутри у меня все будто перевернулось. — Он поднял глаза. — Простите меня, Марни, я не имел права так плохо о вас говорить или думать.
— Вы прощены.
Он криво улыбнулся:
— Чем больше я с вами общаюсь, тем больше вижу, что на неискренность вы просто не способны. Всегда смотрите прямо в лицо.
— Почему вы не сказали, что Кит спрашивала обо мне? — спокойно поинтересовалась она. — О своей настоящей матери.
— Очень просто: я боялся. Вас, — пояснил он и стал разглядывать свое пиво. — Смерть Дженнифер была тяжким испытанием, и решиться на серьезные отношения для меня сейчас очень трудно. Особенно если речь идет о родной матери Кит.
— Продолжайте.
— Последние полторы недели Кит просто была не своя. Она ненавидит меня за то, что я не сказал ей о вас, и ненавидит вас, считая, что вы бросили ее. Я пытался разубедить ее, но она не слушала. На прошлой неделе она завалила все экзамены, учителя в ужасе от ее поведения в школе. Я хочу, чтобы в выходные вы приехали к нам домой, и попробовали помочь мне поговорить с ней.
— Я? К вам домой?!
Она поперхнулась, и Кэл похлопал ее по спине. Слезы выступили у нее на глазах. Она вздохнула.
— Хорошо, хорошо, достаточно. Кэл, она не хочет меня видеть. Все станет только хуже.
— Вы нужны ей. Что еще сделать, я просто не представляю!
— А она знает, что вы сейчас здесь?
— Нет, у нее сегодня тренировка до шести тридцати. Скоро мне уже нужно возвращаться. — Его голос стал еле слышен. — Прошу тебя, не отказывай. Может, вместе мы до нее достучимся.
Мы... Такое короткое слово, а как много в себе содержит...
— Я люблю Кит, и не могу видеть ее несчастной. Наблюдая за ней, я чувствую себя таким беспомощным, что готов наложить на себя руки.
— Я приеду, — пообещала Марни.
— Приедешь? — недоверчиво спросил Кэл.
— Да. А ты полагал, что я откажусь?
— Я ничего не полагал. — Он взял ее за руки. — И не бойся, у нас все получится.
Его сильные руки оказались мягкими и теплыми... Как завороженная, Марни смотрела на него.
— Я боюсь, — прошептала она. — А вдруг напрасно? Вдруг мне станет еще больнее чем раньше?
Он притянул ее к себе, и она услышала частое биение его сердца. Вот чего ей недоставало так долго — чувства совершенной, абсолютной защиты. Неужели она начинала нуждаться в Кэле? Если да, то для нее это не менее опасно, чем вновь увидеть Кит.
— Ты даже смелее, чем я думал, — прошептал он, касаясь губами ее волос.
Его губы скользнули к ее губам. Марни подумала, что сойдет с ума, если не ответит, и ответила — благодарно, со страстью, которой не испытывала никогда в жизни.
— Ммм, — облизнула она губы. — Обожаю, поцелуи со вкусом сметаны и лука.
Она скорее угадала, нежели услышала его легкий смешок, а потом он мягко уложил ее на диван. Она запустила пальцы в густые волосы Кэла и поцеловала его — пылко и трепетно.
Кэл сорвал с нее футболку и отшвырнул в сторону. На секунду он задержался, взявшись за подлокотник, и посмотрел ей в лицо, потом сорвал с нее лифчик и отшвырнул туда же. Стон вырвался из груди Марни — она ждала Кэла, ждала все время, чтобы познать истинное блаженство, познать истинную страсть между мужчиной и женщиной.
— О, Кэл, — простонала она, — Кэл...
Сквозь шум волн за настежь раскрытом окном, послышался ровный шорох гравия под колесами подъехавшего автомобиля. Марни встрепенулась, оттолкнув Кэла, на ее лице отразился ужас.
— Кристин! — прошептала она. — Она обещала привезти мне яиц с местной фермы; я о ней и думать забыла. Если она войдет, то сразу все поймет — это все равно, что выставить на дороге плакат: «У Марни мужчина». Она покраснела, но лицо еще сохраняло выражение счастья и любви.
— Отличная мысль, — ответил Кэл, — я о плакате. Остальные не сунутся.
— Остальных нет, — раздраженно ответила Марни. — Кэл, не смотри на меня так, я...
В дверь постучали.
— Марни, ты дома? — раздался голос Кристин.
Марни вскочила с дивана и, на ходу надевая футболку, кинулась к двери.
— Привет, Крис, — произнесла она.
— У дороги стоит джип. Смею предположить, ты не одна? — В руках у Кристин были два полиэтиленовых пакета. Она заметила стоящего у дивана Кэла, и кивнула ему одарив милой улыбкой: — О, привет.
— Крис, познакомься, — покорно проговорила Марни. — Это Кэл Хантингдон — мой близкий друг. Кэл, познакомься, Кристин Тернер, моя лучшая подруга. Мы вместе преподаем в школе.
