Засланец Божий 3 - [39]

«Это че, вы все вот так вот видите?» – подумал я в ответ.

«При желании, духи могут и нормальное зрение себе возвращать. Но по умолчанию духи видят именно так». – ответил шаман. – «Хотя, конечно, есть и различия»

«Это какие же?» – спросил я.

«Ну, вот например, каналы, соединяющие шаманов с их духами.» – пояснил орк. – «Духи этого не видят, а ты видишь. Возможно, потому что ты живой»

А мир тем временем начал возвращать себе былые краски, вновь становясь реальным. И тепло, разлившееся по телу, тоже постепенно угасало.

– Ну, что получилось? – нетерпеливо начал расспрашивать меня Горнбрад, едва я сфокусировал на нем более-менее осмысленный взгляд. – Какие эффекты?

Ну, пришлось рассказывать.

– Во делаааа! – протянул алхимик, едва я закончил повествование. – Это, видать, из-за шаманского мухомора такое получилось. Ну, как мне кажется, пригодится тебе в твоем турнире такая способность.

– Думаешь? – с сомнением наклонил я голову.

– Согласен с ним. – поддакнул вынырнувший из ниоткуда Гуал Вакалар. – В некоторых моментах это может быть полезным.

– Ну ладно. – пожал я плечами. – Намешайте тогда чего-нибудь к ужину. Чем сегодня кормят вообще?

– Запеченые ящерицы с овощами и хлебной лепешкой. – ответил Гарик, намешивая сразу целый кувшин каких-то снадобий с ромом. – Любят тут ящериц, что уж поделать.

– Ну, ты главное тогда на людях в ящера не перекидывайся. – усмехнулся я, забирая протянутый кувшин с коктейлем и заглядывая в него. – Надеюсь, тут твоих оргазмов нету?

В ответ Гартаил просто молча и задумчиво наклонил голову, глядя на меня. Я пожал плечами и пошел в дом.

Поужинав, я оккупировал детскую комнату, развалившись на груде подушек и тюфяков, и продолжил там попивать достаточно вкусный и мягкий напиток, сшибавший, надо сказать, достаточно сильно. Если бы не новые Бааргховые умения по регулировке опьянения, я бы уже был в говно. За окном уже стемнело. Долго же мы, оказывается, по местным достопримечательностям гуляли!

В один момент по комнате от окошка проплыло облако из белых искрящихся звездочек. И из этих звездочек материализовалась Куршуга. Прямо у меня под боком, положив голову на грудь. Дыхнув на меня перегаром, она приложилась к кувшину с коктейлем, а после молча впилась в мои губы поцелуем.

Где-то через час, когда я уже слегка дремал, утомившись от совершенно небожественных занятий с богиней жизни, в комнату, осторожно озираясь, попыталась незаметно войти в хламину пьяная Увалия. Ку лежала так же под боком, накрывшись легким покрывалом, и ее в темноте было совершенно не видно. Я сделал вид, что сплю, наблюдая за пьяной ночной гостьей из-под едва приоткрытых век. Валька же, глубоко вздохнув, покачнулась и оперлась об стену сначала рукой, а потом и вовсеприслонилась к ней спиной. Так, не отходя от вынужденной точки опоры, она с трудом, но все же сняла свой балахон и платье, оставшись в нижнем нихуя. После чего, покачиваясь, тихонько подошла ко мне и улеглась с другого бока, стараясь не разбудить. Положив руку мне на грудь, она осторожно перевела ее на живот, а потом, немного подумав, повела ее ниже.

О, эти глаза, когда она встретила там руку Куршуги, надо было видеть, ибо описать их невожможно. Вся гамма эмоций пронеслась по ее лицу.

– А? Что? – сонным голосом спросила Куршуга, вырываясь из сонного царства.

– Что? – растерянно переспросила в ответ в хлам пьяная Валька.

– Что? – поддержал я разговор, притягивая обеих девчонок за плечи к себе.

– А? – спросила Ку.

– А? – вторила ей Валька.

– Ага. – кивнул я. – Ну, типа, мирись, мирись, мирись и больше не дерись!

И еще пару часов я их мирил.

Глава 17

– Ты меееняяя на раасвееете разбууудишь,

И по мооорде за ээээто полуууучишь!.. – Напевал я себе под нос, одеваясь.

Разбудили нас ни свет, ни заря. Хотя, да. Свет и заря. Ладно бы, как у нормальных людей – колокол, гонг или сигнальные трубы были. Но городской будильник издавал звук, словно по огромной ржавой кастрюле водили ядреным советским напильником, предварительно надев эту самую кастрюлю на голову контуженной корове, которая мычит в момент проведения напильником. Хотя, если у этой штуки предназначение исключительно просыпательное, то со своими функциями оно справляется на все сто.

– Что такого произошло, что пришлось трахать железного дровосека? – проворчал я, спустившись на первый этаж, где уже собралась вся наша угрюмая непохмеленная братия. И сëстрия.

– Так знамо что. – появился из воздуха Гуал Вакалар. – Начало турнира. Все участники, изъявившие желание, прибыли еще вчера вечером. Поэтому, традиционно, вместе с первыми лучами солнца, город пробуждают сигнальной скребушкой…

– Чем-чем? – не понял я.

– Скребушкой. – начал объяснять шаман. – Типа трубы, только звук извлекают не тем, что дуют, а тем, что ее скребут особой зазубренной палкой. Звуковая часть из рога, резонатор из меди. Так вот. Жителям и участникам дается три часа на то, чтобы позавтракать, сделать утренние дела и добраться до стадиона.

– Стадиона? – продолжал я тупит спросонок.

– Ну. – с серьезной рожей кивнул шаман. – Не в поле же сражаться? Тем более, что и поля вокруг нету, одни барханы. Если хочешь, можешь колизеем его назвать. Суть мало изменится. Так что делаем дела и шуруем. Опоздавших не пускают, даже участников.