Заскоки Пегаса - [26]
Они давно не пашут и не сеют,
К чему такой трансцендентальный стресс?
С утра бухну́т – и бойко фарисеют,
А если кто с косой – попутал бес!
Почистив щеткой карму спозаранку,
Сверяя жизнь по первым петухам,
На луг выходит Марьюшка-вакханка,
И пляшет, пляшет… Просто стыд и срам!
Домой бредёт печально наша Глаша –
Видать, не пощадил ее Амур…
Ну, точно, – Глаша. Да уже не наша,
На ней теперь одёжка от кутюр.
А тётя Дуся замесила тесто,
Да жалко – пирогов не испекла.
Опять пришла не вовремя фиеста,
Пропало тесто. Горькие дела!
Ещё вчера, тверёзый и спортивный,
Примером всем был Вася, наш сосед.
Теперь вопит: «Я – гений креативный!
В натуре, я и пахарь, и поэт!»
Наш Барсик был с утра вполне нормальным,
Ловил мышей и лазал на сарай.
И как начнёт вдруг бабку крыть вербально –
Хоть в лес беги и водку забирай!
Наш Тузик был с утра собакой милой,
Был всех окрестных Тузиков добрей.
И вдруг как возомнит себя Годзиллой –
И рысью поскакал давить курей!
Небесному послушен алгоритму,
Гуляет Сивка-Бурка, волчья сыть…
…Мой друг поэт! Когда ты ищешь рифму,
Не забывай по-русски говорить!
Елена Яворская
Сказка о Елене Ужасной
Настроенье у меня сегодня праздное.
Рассказать вам на ночь сказку я не прочь
Про волшебницу, про Елену Ужасную,
Говорят, была она ёжкина дочь.
Каждый год, едва весна являлась ясная,
Вместе с птицами Горыныч прилетал.
Сказывают, был он змеюка опасная,
Сказывают, был мерзавец и нахал.
Сказывают, что не жрал он каши разные,
Жрал бифштекс, форель и черную икру,
Ублажали его девицы прекрасные,
В карты он летал играть к попу Петру.
Как-то учинить хотел он безобразное:
Девку умыкнуть и схавать пуд котлет…
Сел во двор.
Ну а там Елена Ужасная
Зелье мерзкое готовила в котле.
Сделал стойку Змей, как будто бык на красное,
Помычал, качнулся и в обморок – хлоп!
Лапы разбросал. А Елена Ужасная
Р-раз его в котёл – не бедокурил чтоб.
Так ушла в легенду скотина несчастная,
Чучело на въезде встречает гостей.
Трудится усердно Елена Ужасная –
Замордован ею недавно Кощей.
Елена Яворская
Сказка о братце Иванушке
В небе зорька-заряница,
Ширь – докуда видит глаз,
Ни посёлка, ни криницы…
На дороге – след копытца.
– Дай, Алёнушка, напиться!..
…Что?! Какой ещё Пегас?!
Сказка – ложь, да не обман:
Стал поэтом наш Иван.
Анна Попова
Античные мотивы
Сессия. Учебник на коленях.
Солнышко злорадствует в окне…
И – на почве переутомленья
Вдруг являться муза стала мне.
Где являться? – В спальне на балконе
(Чтобы сразу в комнату войти).
В чём она была? – В чём, в чём – в хитоне!
Молодая? – Лет так двадцати.
«Здравствуй! Можно, я у вас умоюсь?»
(Надо же: сама открыла кран!).
И, мгновенно в комнате освоясь,
Плюхнулась устало на диван.
«Ну, у вас сегодня и жарища!
Вот бы скинуть этот весь наряд…
Где у вас тут водоём почище?
Боги! Точно плечи обгорят…»
Ткнулась в шкаф: «Прости, примерить можно?»
Замерла в восторге над бельём.
На меня взглянула безнадёжно:
«Как же мы от моды отстаём!
Боги, боги! Ой, какая прелесть!
Гера с Афродитой упадут!
Можно, я пойду переоденусь?»
Я кивнула. Через пять минут
Вышла муза в топике и в шортах,
Навела попутно марафет
И, призвав Аида (или чёрта),
Устремилась в папин кабинет.
По второму слою красит глазки –
Дорвалась! Ну что поделать с ней?
И лукаво скорчила гримаску:
«Слушай, как у вас насчёт парней?
…Вот везёт! Полным-полно студентов!
Каждый третий вежлив и умён!
А у нас-то всех интеллигентов –
Старенький Гомер да Аполлон!
…Есть ли о любви литература?
Ой, не надо только про Сапфо!
Как у вас вообще… насчет амура?
Ладно, дай мне лучше «Спид-инфо»!»
«Знаешь, муз, давай-ка сменим тему:
Что мы о любви да о любви?
Ты меня уж лучше на поэму
Или хоть на повесть вдохнови!»
На меня уставилась понуро:
«Блин! И здесь покою не дадут…
Музы для развития культуры,
Между прочим, ходят в институт!
В нём вообще от снобов нет спасенья,
Всяк поизмываться норовит!
То Гомер долдонит «Одиссею»,
То Медеей стонет Эврипид!
Плинием и Лонгом загрузили,
В сессию и вовсе нет житья!
И под зорким оком Мнемозины
Чахнет юность пылкая моя!»
«Муз, не плачь, ну хватит, ну чего ты…»
«Всех, к Аиду, переколочу!
Может, у меня свои заботы,
Может, личной жизни я хочу!
Может, у меня своя дорога!
Ты не бойся, я не пропаду!
Вот еще помучаюсь немного
И в Союз писателей уйду!»
«Вот тогда и будешь горько плакать…
Лучше в Грецию свою вернись!
Нет у нас Овидиев и Плавтов,
И Софоклы все перевелись…
Хочешь выпить?»
«Что?»
«Да что найдётся…»
«Я нектар с амброзией хочу!»
«Этого у нас не продаётся…
Может, лучше чаю вскипячу?
Выпьем-ка за наших корифеев!
Не ломайся, муз, ну я прошу!
…Хочешь, я для вашего Орфея
Пару новых текстов напишу?»
«Ну, давай! Он человек приятный,
Сразу в турпоездку пригласит!
Хочешь, в Фивы – город семивратный,
Хочешь, в Дельфы и на остров Крит?
Дело даже не в античной сцене,
Не в карьере – да цена им грош!
Просто по российским вашим ценам
Ты туда вовек не попадёшь!
Напиши о жребии великом,
О созвучьях лиры и души.
Только… не пиши про Эвридику
И о расставаньях не пиши…»
«Не волнуйся, буду петь я радость,
Счастье и улыбки в полный рот,
А уродливый палач Танатос
Даже и в подтексте не мелькнёт!
Ваш Парнас не нужен мне и даром
С полчищем прославленных теней!
Не хочу ни терний и ни лавров,
Мне другое, видишь ли, важней…
Нет, не олимпийские медали
История не имеет сослагательного наклонения. Эту фразу капитан третьего ранга в запасе Годунов, историк-любитель, слышит так же часто, как и слова о том, что его родной город Орел осенью 1941 года сдали без боя, открыв гитлеровцам прямой путь на Москву. В поисках правды Годунов погружается в книги и архивы, пока однажды неведомая сила не выталкивает его в прошлое, предоставив возможность стать очевидцем этих событий. И не только очевидцем, но и участником. Иначе зачем появилось бы у моряка-подводника удостоверение старшего майора госбезопасности? Не для того ли, чтобы он мог заново отыграть битву на орловском рубеже, повлиять на ход величайшей из войн XX века и вместе с тем изменить свою личную судьбу?
«Счастлива рожденная среди Высших!» – эту фразу благородная Вирита де Эльтран слышала десятки раз. И верила в истинность этих слов, пока судьба не поставила ее перед выбором. У ее слуги Эрна не было ничего собственного, кроме верности, даже имя ему придумала госпожа. И он думал, что это справедливо, пока судьба не дала ему возможность выбора. Смогут ли они выбрать правильно? К добру или к худу?
Эти повести объединяет то, что их герои – наши современники: школьный учитель истории Палыч и его дочь Любка («Жестяной самолетик», «Любкины сказки»), физик и лирик команданте де Ла Варгас и студентка Лиска («Авангардисты»). У них те же печали и те же радости, что у большинства наших сограждан, перешагнувших рубеж веков. Они способны влипнуть в историю, обычную или необычайную, просто шагнув за порог своего дома. Но они никогда не унывают и, верится, найдут выход как из сложной ситуации, так и из скучной рутины.
Девушки гадают на суженых и грезят о любви, обязательно необыкновенной. Да и юноши не чуждаются романтических переживаний. И так – из века в век, во все времена. Что же обретают в итоге? – кто большое, светлое и взаимное чувство, кто – печали и разочарования, кто – семейные радости и проблемы. Возвышенные мечты воплощаются в обыкновенную земную любовь. Или правы юные: любовь никогда не бывает обыкновенной?
Утро выдалось холодным и пасмурным. Выйдя из подъезда, Денис поежился. Моросил мелкий дождь. Старичок "Рено-Логан", оставленный накануне во дворе, не завелся. Только чихал и фыркал двигателем. - Вот же невезуха, - пробормотал Денис, понимая, что опоздает на работу и схлопочет нагоняй от начальства. Начальник ругал его часто.
Первые четыре десятка лет колония на планете Штиль развивалась по установленному плану, но, как впоследствии оказалось, ни ученые специалисты прародины, ни суперкомпьютеры не смогли полностью просчитать такую переменную, как человеческий фактор. И когда часть населения хочет влиться в галактическое сообщество, а другая изолировать планету от остального человечества - войны не избежать. Сможет ли цепочка случайных событий прекратить кровопролитие или наоборот приведет к взаимному истреблению - покажет время.
Сотни лет люди жили на этой планете родовыми общинами и вели натуральное хозяйство. Каждое племя сообща выращивало примитивные сельскохозяйственные культуры, выпасало мелкий рогатый скот и добывало полезные ископаемые для своих нужд, которые были весьма скромными, так как в долинах царил поздний железный век. Людям были неведомы такие понятия, как религия, война и межплеменная торговля. Большие расстояния между стоянками соседних племен и жесткая система табу, доставшаяся от предков, сводили на нет практически все привычные способы коммуникации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.