Защитник - [47]

– Паяц, – поморщилась Изольда, и добавила страдальчески: – Паяц и шут! Я тебя не про эту деревяшку спрашиваю, которую ты зачем-то в себе носил, а про ситуацию. Кто стоит за мятежом? Что это вообще было? И как ты, Меррал тебя побери, узнал обо всём?

Я покосился на омоновцев и велел:

– А ну, брысь отсюда! Охранять покои императрицы и дожидаться Макса Оттона!

Омоновцы быстренько вышли. Остались лишь я, Изольда и Гайоген.

– О заговоре я узнал от посланника демона в Горне. Он арестован и заключён под стражу. Сейчас с ним работает Прет. За мятежом стоит тот самый Бай ад-Дер. А посланник сказал, что в столице нашей несколько сотен дворян втянуты в заговор и служат демону.

Изольда нахмурилась, сжала кулачки:

– Ты опять меня спас, Серж. В который раз. Уже и не знаю, чем благодарить. Но об этом потом. Нападение на дворец возглавлял Штаровир! И это меня ужаснуло и шокировало! Если самые близкие предались демону, то кому вообще можно верить?

– А вот это нам и предстоит выяснить! – я повернулся к лепру: – Гайоген, ты говорил, что вы без труда определяете ложь от правды?

– Только лепры-маги.

– И сколько лепров-магов сейчас в столице?..

Глава 18

Следующая неделя превратилась в сплошной кошмар. Астут и вся Тайная полиция вместе с лепрами проверяли лояльность знати. Козлобородый наврал, конечно, ни о каких сотнях предателей даже речи не было. Но двадцать три изменника мы обнаружили. Вернее, обнаружила Тайная канцелярия. Самое неприятное – все они были из высшей знати. Демон не разменивался на мелочи и вербовал себе сторонников из дворян высшего света. То же самое, кстати, происходило и в Горне. Там Прет Карильон вывел на чистую воду полтора десятка изменников. После стандартных пыток их казнили прилюдно на площади, объясняя народу, за что четвертуют предателей всего человечества.

Я в это время перестраивал всю систему охраны императорского дворца. Стало понятно, что пока демона не победим – расслабляться нельзя ни в коем случае. К императрице были приставлены лучшие телохранители. Охрана дворца теперь насчитывала несколько контуров защиты. А всех, прибывающих на аудиенцию проверяли лепры-маги, которые отлично работали «детекторами лжи».

Проверки стали проводить и в других городах столицы, и кое-где предателей тоже нашли. Правда, в отличие от Горна и Лесании там их было совсем мало. Видимо, Бай ад-Дер всё же был ограничен в людских ресурсах. И это не могло не радовать.

Все ночи я проводил в спальне императрицы, объясняя тем, что безопасность монаршей особы превыше всего. В первую ночь, правда, выслушал много интересного о себе и своих шуточках про «коленно-локтевую позицию». Пришлось каяться и мириться. В том числе и с использованием той самой позиции.

А потом я отправился в Шторн, где меня ждали жёны и подготовка к походу против Зла. Мои соратники работали слаженно и быстро. Бóльшая часть приготовлений была закончена. И даже тысячу друзья сумели отобрать. И в тысячу эту действительно вошли лучшие из лучших. Сотниками стали Яг, Торре Милтон, Курт Кретон, Вейс Граньон и Макс Оттон. Вернее, стали не сотниками, а двухсотниками. Потому как под началом каждого было по две сотни бойцов. Я же решил руководить общим процессом. Так сказать – взять на себя самое тяжкое бремя – руководство. Дело это нужное, важное и очень ответственное. Тут не каждому доверишь. Вот и я долго думал, кому доверить, и решил, что себе больше всего доверяю. Как-то исторически сложилось в моей жизни, что из всех окружающих я у себя самое большое доверие вызывал. Особенно по руководству.

Ведь в руководстве что главное? Уж не ум и не талант, как некоторые подумают! Я это хорошо в армии понял. Были у нас и умные, и талантливые, а начинали руководить, и хоть сразу верёвку с мылом ищи! Такие приказы отдавали, что хотелось прикладом по голове бахнуть, и спросить: да ты в своём вообще уме? Потому, ни ум, ни талант настоящему руководителю не нужны. А вот был у нас капитан один. Не сказать, чтобы умный. Уж про таланты вообще молчу. Хотя нет, был у него один талант, очень важный, главный для руководителя. Мог товарищ капитан в течение получаса ругать тебя и ни разу (!) не повториться! Ни разу! От него мы черпали неизбывные мудрости в виде «семичленного мозгодриста» и прочие шикарные выражения, которым позавидовали бы даже авангардисты, изо дня в день сочиняющие новые слова и выражения. Так вот товарищ капитан руководителем был исключительным. И все именно с ним хотели попасть служить по одной причине – товарищ капитан если и драл, то только за дело. И никогда не мешал другим своё дело делать.

Вот и я эту науку перенял. Эдак выйду с утра проверять, где и что делается, мне сообщают:

– Интендант вяленого мяса не успел впрок заготовить!

– А позвать его сюда, – говорю. А потом как придёт, начинаю по капитановой схеме объяснять кто он такой, и что с ним сделаю, если поставки сорвёт. Благо, у меня в отличие от капитана руки ещё и средневековыми нравами развязаны. Ротный максимум дисбатом мог угрожать. Или неуставными взаимоотношениями. А у меня восемь палачей в штате…

Глава 19

До отплытия на изначальный материк оставался месяц. Командование командованием, а в форме себя тоже надо было поддерживать. Потому с утра я с ротой десанта под предводительством Торре Милтона обязательно выбегал на тренировку. Мы трусцой бежали из города. Выбегали из восточных ворот, и через пару лье сворачивали в небольшой лесок. А там уже мчали, как кони. В этом же лесочке у нас был устроен полигон на поляне. И там были обязательные подтягивания, отжимания. Потом работа в спаррингах. Ну, и боевое слаживание со щитами. Практика показала, что правы были и римляне, и наши спецназовцы, когда ростовые щиты в дело применять начали. На всё у нас уходило около трёх часов. А после – бег назад в Шторн. Обед. После обеда разведрота своим занималась, а я руководил вовсю. В этот раз вызвал гномов, и спросил, готовы ли щиты и оружие на армию, собиравшуюся за море.