Защитник. Рука закона - [207]

— Очень хорошо. Инвалидное кресло Люка Гарнера имеет встроенный передатчик, на случай если ему понадобится автоврач или даже врач. Как вы думаете, нет ли подобной системы и у кресла лунянина?

На то, чтобы пробиться через лунную медицинскую сеть, у нее ушло больше времени (я принес ей кофе и сэндвичи). Наконец она вздохнула, подняла голову и сказала:

— Он движется. Движется к кратеру Дель Рей. Джил, я могу позвонить на телефон, встроенный в его кресло.

— Черт возьми! Я всегда угадываю почти правильно.

— Так позвонить ему?

— Подождем, пока он не совершит посадку.

Она изучила мое лицо:

— Он направляется за телом?

— Видимо, да. Попробуем угадать. Что он мог бы с ним сделать?

— Луна большая. — Она повернулась к экрану. — Он пересекает Дель Рей. Тормозится. Джил, он идет на посадку.

— Позвоните ему.

Его телефон зазвонил, наверное, еще при посадке. Когда Шрив ответил, изображения не появилось, только голос.

— Что?

Я сказал:

— Для поэтической справедливости требуется поэт. Я же обердетектив Джил Гамильтон, на службе в АРМ, мистер Шрив. На Луне оказался случайно.

— Я гражданин Луны, Гамильтон.

— Но Валери Райн была с Земли.

— Гамильтон, сейчас мне надо сделать пробежку. Дайте мне надеть наушники и встать на дорожку.

Я рассмеялся:

— Займитесь этим. Рассказать вам одну историю?

Я услышал прерывистое дыхание. Так дышит больной человек, выбираясь из космического корабля, но не тот, кто при низкой гравитации упражняется на бегущей дорожке. Никаких признаков, указывающих на возню с наушниками; они уже были на месте в его гермошлеме.

Блеф за блеф. Я сказал:

— Я сейчас сижу на краю кратера Дель Рей, под защитой моего щита Шрива и снимаю вас через телеобъектив.

Геката прикрыла лицо, сдерживая смех.

— У меня нет времени на эту чушь, — сказал Шрив.

— Наверняка есть. Через несколько минут вы столкнетесь с такой радиацией, что можете уже считать себя мертвым. Это в том случае, если собираетесь куда-то направиться вместе с телом. У вас есть портативный щит Шрива? Модель двадцать восемь или двадцать семь? Эксперимент, который почти удался? Признаю, я думал, что вы подождете прибытия двадцать девятой модели.

Пыхтение продолжалось.

— Если вы забрали более ранний экспериментальный щит Шрива, мы это сможем установить. Они стали портативными еще до вашей отставки, но сейчас вам пришлось бы с кем-то договориться и еще понадобились бы люди, чтобы погрузить его.

Размеренное сопение: то ли он на бегущей дорожке, то ли тащит тяжелую тележку по неровной местности. Он собирался блефовать до конца.

— Отставка вывела вас из системы, Шрив. Когда компания «Гелиос-энергия-один» начала посылать тягачи в Дель Рей, вы уже не заправляли делами, а когда шериф Бауэр-Стенсон попросила вашу миз Котани одолжить новый прототип, вы несколько часов об этом не знали.

Он спросил:

— Где она?

Заговорила Геката:

— Мы ее уже вскрыли, мистер Шрив.

Сопение участилось.

— Шрив, я знаю, что вы не боитесь банков органов, — сказал я. — Больницы от вас ничего не примут. Вернитесь и расскажите нам, как все было.

— Нет. Но историю… вам я расскажу, обердетектив и шериф. Это история о двух блестящих экспериментаторах. У одной не было никакого представления, как обращаться с деньгами, поэтому другому вместо работы над проектом приходилось следить за расходами. Мы были влюблены не только друг в друга, но и в идею.

Он задышал спокойнее. И продолжал:

— Теорию мы разработали вместе. Я понимал теорию, но прототипы продолжали сгорать и взрываться. Каждый раз происходило что-то новое. Валери всегда точно знала, что именно пошло не так и как это исправить. Подкрутить источник питания. Повысить точность электроники. Я за ней не поспевал. Я знал только, что деньги у нас кончаются. И вот в один прекрасный день все получилось. Эта штука заработала. Валери клялась, что она работает. У нас уже были все необходимые измерительные приборы. Последние наши марки я потратил на видеокамеру. Объективы. Целые ящики батарей. Это устройство — мы назвали его щит Максивал — пожирало энергию, словно завтра никогда не наступит. Мы отправились в кратер Дель Рей. Это была идея Валери. Испытать устройство и заснять испытания. Любой, кто увидел бы, как Валери танцует в кратере Дель Рей, осыпал бы нас деньгами без счета.

— Джил, он поднимается.

Слишком быстро. Я внезапно понял, почему его дыхание восстановилось. Он бросил свою «Модель двадцать какую-то» в пыли. Может, она перестала работать; может, ему уже было все равно.

— И что же пошло не так? — спросил я.

— Она отправилась с прототипом в Дель Рей. Просто прошлась, повернулась и попозировала перед камерой, сделала несколько гимнастических упражнений, оставаясь внутри защитного поля, и со всем этим свечением вокруг нее, и ее лицо сияло внутри гермошлема. Она была прекрасна. Потом она посмотрела на приборы и закричала. Я заметил это и на моем пульте: поле постепенно слабело. Она закричала: «О боже, поле отказывает! — и бросилась бежать. — Думаю, я смогу добежать до края. Вызови больницу в Копернике!»

— Бежала со щитом? Разве он не был слишком тяжел?

— Как вы об этом узнали?

Геката сказала:

— Джил, он просто плывет вдоль края кратера. Парит.