Защитник. Рука закона - [209]
Так что же читатель сможет предвидеть в детективе, если все правила ему незнакомы?
Если научная фантастика не признает пределов, тогда… жертва может быть убита из-за пределов запертой комнаты одним только внушением смерти или заколота через замочную скважину убийцей-экстрасенсом, ощущающим ее местонахождение. Стены могут оказаться прозрачными для лазера, излучающего за пределами видимого диапазона. Мотивы инопланетного убийцы способны возникнуть вне нашего понимания. Может ли читатель исключить перемещение во времени? Невидимых киллеров? Какой-нибудь новый аппарат, сооруженный гением-убийцей?
Итак, ближе к делу. Как я могу предложить вам честную загадку?
С большим трудом, вот как. Но в этом нет ничего невозможного. Вы можете поверить как Джону Диксону Карру[59], так и мне, что при решении загадки запертой комнаты секретный лаз не обнаружится. Если в ход пошел рентгеновский лазер, я покажу его вам. Если вам не продемонстрировали невидимок, значит их и нет. Если важно учесть этику обществ Пояса и Луны, я остановлюсь на этой теме подробно.
Детектив и научная фантастика (и фэнтези, и криминально-полицейские истории) имеют много общего. Их объединяют, в частности, внутренняя согласованность и читательский контингент. Все эти жанры привлекают читателей, которые любят вызов, головоломку. Будь то странное исчезновение оружия (стеклянный клинок, скрытый в цветочной вазе, полной воды) или необъяснимо бурное поведение инопланетного гостя (ему срочно нужен туалет), вопрос стоит так: что происходит на самом деле? Читателю дается шанс «переинтуичить» автора.
Значительная часть детективной литературы и большая часть научной фантастики является также литературой социологической. Возьмите «Стальные пещеры» и «Обнаженное Солнце» Азимова, «Enigma From Tantalus» Браннера[60]. «Человек без лица» Бестера тоже сюда относится, одновременно являясь запутанным психологическим исследованием, темой, вполне подходящей к описанному обществу телепатов. В криминальной литературе психологические исследования также вполне обычны. Равно как и загадки, связанные с фундаментальными науками, подобно историям Азимова про Уэнделла Эрта. Лорд Дарси Гаррета[61] действует в мире функционирующей магии, но рассказы представляют собой внутренне непротиворечивые головоломки. Эллери Куин[62] чувствовал бы себя в них как дома.
Жанр НФ-детектива иногда нуждается в защите — еще с тех времен, когда Хол Клемент[63] принял вызов Джона В. Кэмпбелла[64] («Игла», где детективом является разумный паразит-симбионт), но вы-то ведь не сомневаетесь? Из детективной НФ можно составить немалую библиотеку. «Игле» уже полвека, а ведь можно заглянуть и дальше, если включить «Убийство на улице Морг» По. (Его обезьяна-убийца представляет собой намного в большей степени вымысел, чем результат наблюдений за поведением животных.) Детективы, кажется, обитают и за рамками посвященных им рассказов: д-р Уэнделл Эрт и Лайдж Бэйли у Азимова, лорд Дарси Рэндалла Гарретта (детектив/фэнтези!), равно как и десятки пастишей[65] (особенно рассказы Пола Андерсона[66] и Джина Вулфа[67]), в которых место Шерлока Холмса занимают инопланетяне, мутанты, программы, искусственные интеллекты или роботы.
В смешанном браке детектива и научной фантастики бывают и провалы. Роман «Двойной риск»[68], написанный в 50-х годах о дубликаторах материи, пострадал от внутренней противоречивости, а именно из-за монеты, перевернутой во всех деталях, кроме надписи — критического сбоя при копировании. Эдвард Хох[69] пишет хорошо согласованные загадки, но его детектив «Трансеквенция машины», чье действие происходит в недалеком будущем, неправдоподобно исказил человеческую природу лишь для того, чтобы сделать головоломку круче.
А я?
Я работал над «АРМ», третьей повестью в этой книге, еще до того, как продал что-то издателям. Фредерик Пол[70] (журнал «Galaxy») отклонил эту примитивную версию. То же сделал Джон В. Кэмпбелл (журнал «Analog»). Результатом явились два письма, объясняющих мне, почему так трудно писать детективную фантастику и что было неправильно в «АРМ».
Для «АРМ» требовалась доработка. Там было слишком много персонажей. Имелись пробелы в науке, социологии, логике. Головоломка слишком разрослась.
Поэтому я положил ее в стол, чтобы лучше освоить ремесло.
Большинство моих сюжетов содержат загадки. И многие из них стали детективными историями.
В рассказе «The Hole Man» описывается убийство, совершенное оружием, понимания которого нельзя ожидать ни от одного нормального жюри присяжных. «The Meddler» представляет клона Майка Хаммера[71], пытающегося сотрудничать с инопланетным социологом. В «The Tale of the Genie and the Sisters» роль детектива исполняет Шахерезада. «All the Myriad Ways» — криминальная история о квантовой механике. «The Deadlier Weapon» и «$16 940.00» — типичные детективные рассказы.
К тому же про любой воображаемый мир я обычно пишу не одну историю. И ей-богу, это не признак лени! Просто, обрисовав подробное, правдоподобное и даже вероятное будущее, я часто обнаруживаю, что имею рассказать о нем больше того, что уместится в рассказе.
