Защитник - [8]

Пайк изучал лица мужчин, столпившихся вокруг Мендосы. У большинства были искусные татуировки и наголо выбритые головы — вместо зализанных назад волос; теперь «свои ребята» выбирали такой стиль. Пайк увидел парня, который показал ему «пиф-паф» с заднего сиденья «монте-карло», но Гомера среди них не было. Любой из них мог разгромить закусочную, но Пайк никак не мог узнать, кто именно это сделал. Хотя ему пришло в голову, что он знает, кто поможет разобраться с этим делом.

Пайк пролистал список номеров в телефоне, нашел нужный номер, набрал. Ответил приветливый женский голос:

— «Глаза ангелов». Чем могу помочь?

— Арти на месте?

— Да. Позвольте спросить, кто звонит?

— Скажите, что к нему хочет зайти Джо Пайк.

Пайк подъехал к маленькому оштукатуренному домику чуть-чуть на восток от бульвара Линкольна. Как в большинстве заброшенных и обветшавших районов (а этот так и назывался — квартал призраков), домики на улицах стояли скромнейшие. Хотя по соседству потихоньку и начинали кое-что реконструировать, денежные вливания не доходили до восточной стороны бульвара, которая оставалась печальным напоминанием о несбывшихся мечтах. Отец Артуро Альварес старался изменить такое положение вещей.

Отец Арт не был священником, хотя женщины и дети, опекаемые им, называли его отцом и проявляли любовь и уважение, достойные божьего человека. Арти Альварес был убийца. Он совершил свое первое, и единственное, убийство, когда ему было одиннадцать лет. Он убил тринадцатилетнего члена банды «Прибрежные калеки» по имени Лушиус Джефферсон. Арти с жесткой честностью рассказывал о том, как и почему он убил этого мальчика, — рассказывал школьникам, гражданским лидерам, бизнесменам. Детям он это рассказывал, потому что надеялся сделать их лучше. Остальным — чтобы добыть денег на финансирование своих программ.

В тот день, когда Арти совершил убийство, стояла немилосердная августовская жара. Арти, два его младших брата и малышка-сестра сидели на ступеньках крыльца и ждали, когда их мать вернется с работы — она убиралась по домам. Их отец был далеко, что означало: он отбывал срок в тюрьме Соледад. Арти вспоминал, что им с братьями было скучно и они фантазировали, что их отец не пьяный хулиган, а этакий Робин Гуд. На коленях у Арти сидела его малышка-сестра Тина. Арти увидел Джефферсона на сверкающем синем велосипеде, и вдруг его сердце исполнилось беспричинной ненависти и ярости.

— Вали с нашей улицы, ты, калека!

Джефферсон, до этой минуты не обращавший внимания на четверых ребятишек, показал знак своей банды и крикнул в ответ:

— Пошел ты в задницу!

Арти охватила слепая ярость. Он не помнил, как столкнул сестру с колен, вбежал в дом, вытащил из-под материной кровати отцовскую винтовку и рванул на улицу. Он настиг Джефферсона через полтора квартала, когда тот стоял на светофоре. Арти прижал дуло к спине мальчика и нажал на курок. И убил его. Убил.

Потом Арти говорил, что в этот момент на него обрушилось осознание того, что он сделал. Обрушилось мощной волной, смыв бездумную ярость и принеся ужас от содеянного. Лушиус упал навзничь. Его глаза, огромные, как блюдца, были широко открыты, и в них были страх и боль. Страшная боль, казалось, текла из глаз умирающего мальчика, словно бы дух покидал тело и перетекал в Арти, навсегда меняя его жизнь.

После этого жуткого события Арти Альварес провел три года в специальном исправительном учреждении для несовершеннолетних, предоставленный собственной совести, принимал участие в постоянных обсуждениях, и каждую ночь во сне ему являлись глаза Лушиуса Джефферсона. Вместо высокомерия юности — чувство вины и мучительного стыда. В конце концов он стал бакалавром, а потом и магистром психологии и консультантом по молодежным группировкам города. Он создал «Глаза ангелов» — программу помощи неимущим детям из группы риска и работал с бандами всего города. Смысл названия «Глаза ангелов» был прост: веди себя так, словно на тебя смотрят. Девиз «Глаз ангелов» — «Кто-то все видит».

«Глаза ангелов» занимали маленький оштукатуренный домик. Когда Пайк подъехал, у домика толпилась дюжина подростков. В основном латиноамериканцы, но были и афроамериканцы, и белые, и азиаты. Вооруженные кистями и валиками, они под руководством Арти красили стены.

Увидев Пайка, Арти открыл ворота. На нем были шорты, сандалии и футболка с логотипом «Глаз ангелов».

— Марисоль сказала мне, что вы заедете. Рад вас видеть.

— Есть минутка?

— Заходите.

Вслед за Арти Пайк вошел в домик. Гостиная служила офисом и приемной. Хорошенькая юная латиноамериканка — вероятно, Марисоль — сидела за столом, говорила по телефону и одновременно печатала на компьютере.

Когда они вошли, Арти сказал:

— Джо, Марисоль; Марисоль, Джо.

Марисоль подняла руку в приветствии, не прерывая разговора.

Арти ввел Пайка в свой кабинет и плюхнулся в старое кресло, стоявшее за обшарпанным учительским столом.

— Садитесь. Чем могу помочь?

— «Венеция-тринадцать».

— Ну и?

— Хочу поговорить с хефе.

Арти поднял брови и откинулся в кресле.

— Поговорить — в смысле поговорить или поговорить в том смысле, что кто-то замолчит навсегда?