Защитник - [10]

»?

— Конечно.

— Тогда вы понимаете, почему я ничего не боюсь.

«Ла-Эме» — это мексиканская мафия, столь многочисленная, что контролирует рынок наркотиков во всех юго-западных Соединенных Штатах и фактически владеет всеми тюрьмами Калифорнии. Это криминальная армия внутри Соединенных Штатов.

— Понимаю.

Азара встал.

— Хорошо. Скажите вашим друзьям, пусть не волнуются. Я поговорю с ребятами. Это не повторится.

Пайк посмотрел на противоположную сторону улицы:

— Нравится вам «приус»?

— Я его люблю. Ведь очень важно заботиться об окружающей среде. Вся планета нуждается в любви. — Азара улыбнулся, блеснув зубами, еще раз протянул руку и пошел к машине.

Один лишь звонок. Как просто. И дело сделано.

Глава 3

Когда Пайк вернулся в закусочную, стекольщики уже закончили работу, окно было вставлено. На дверях висела табличка «Закрыто», но сквозь стекло Пайк видел, что задняя дверь распахнута.

Он обошел дом, добрался до задней двери. Дрю, стоя на коленях, большим полотенцем оттирала пол. Столики с перевернутыми стульями стояли у дальней стены. Сильно пахло скипидаром. Пайк смотрел, как она обеими руками шлепает полотенце на пол, смотрел, как ее спина двигается, когда она возит полотенцем по полу. Потом он шагнул внутрь и постучал в стену: тук-тук.

Она, посмотрев через плечо, продолжила трудиться и улыбнулась, словно ждала его.

— Привет. Ну как?

— Гораздо лучше.

— Стена отмылась, но пол изгажен. Эти уроды его испортили.

— Они больше не придут, — сказал Пайк.

Она помолчала, потом встала, откинув с лица прядь волос.

— А вам откуда знать?

— Эти двое состоят в банде, там, как и в любой организации, есть руководитель. Я с ним поговорил.

Она с минуту смотрела на него, потом сказала низким голосом, подражая Марлону Брандо:

— Вы сделали ему предложение, от которого он не смог отказаться?

Пайк не нашел что ответить и бросил взгляд на столики, которые надо было вернуть на место.

— Помочь поставить столики?

— Не нужно. Я нарочно их туда поставила.

Пайк кивнул. Он сделал все что мог, он сказал ей, что ее больше не побеспокоят. Вот и все, но, как и вчера, ему не хотелось уходить. Он потоптался у прилавка и увидел, что листок с его телефоном приколот кнопкой к доске.

— Ладно. Понадобится что-нибудь — звоните.

— Динь-динь, — сказала она.

Он обернулся. Она улыбалась.

— Это я звоню. — Она бросила полотенце в мусорную корзину. — Я взмокла, проголодалась и пропахла скипидаром. Я хочу пива. Не пойти ли нам выпить пива? Здесь рядом есть замечательное местечко, кафе «Сайдуок». Пойдемте? Я угощаю.

— Ладно, — сказал Пайк.

Кафе «Сайдуок» было полной противоположностью крошечной закусочной Уилсона: большой бар, столики в помещении и на веранде, живописное расположение на променаде вдоль океана. Веранда была уже заполнена завсегдатаями, которые пришли наслаждаться закатом, но официантка узнала Дрю и с улыбкой указала им столик. Мимо них двигался пестрый поток туристов, бегунов трусцой, людей, возвращавшихся с пляжа.

Дрю отмахнулась от меню: она и так знала, чего хочет.

— Я беру гамбургер и «Голубую луну». У них здесь замечательные гамбургеры, большие и сочные. Хотите гамбургер?

— Я не ем мяса. Просто выпью пива. «Корона».

Когда официантка ушла, Дрю засмеялась:

— А выглядите как плотоядный!

Пайк внимательно осматривал проходивших мимо людей. Привычка. Осмотрел и Дрю Рейн. Круглое лицо, один передний зуб чуть находит на другой, лет тридцать с небольшим. В десятке футов от него фланировали пляжные красотки в бикини, но его как магнитом притягивала Дрю Рэйн.

Она притронулась к его руке.

— Спасибо. За то, что помогли Уилсону, и за все остальное.

Пайк кивнул. Поскольку разговора он не поддержал, ей пришлось самой заполнять паузу.

— Мне любопытно. Чем вы занимаетесь? Я имею в виду, чем зарабатываете на жизнь?

— Я бизнесмен.

Дрю расхохоталась. Подняла руку, извиняясь за свой смех, прикрыла рот ладошкой.

— Простите. Нехорошо так смеяться. Я не должна.

А Пайку понравилось, как она смеется — громко, весело и доверчиво, с полнейшей беззаботностью. И ее фамильярность понравилась. Большая часть его жизни ушла на то чтобы научиться себя контролировать и потом поддерживать постоянный контроль.

В глазах у нее появилась нерешительность, словно она о чем-то думает, но не знает, сказать ли.

— Можно вас спросить? Детективы, что приходили в больницу, интересовались вами. — Пайк смотрел ей за спину, на волны, потому что знал, что она скажет. Она опять коснулась его руки, и он подался к ней. — Они сказали, что вы были полицейским, но вам пришлось уйти, потому что вы опасны. Детектив Баттон сказал, что вы убили столько людей, что он не в силах сосчитать. Сказал, вы так любите убивать людей, что пошли в наемники, и нам лучше не иметь с вами дела.

Пайку доводилось убивать. Бывало, что он оказывался в ситуациях, когда смерть неизбежна. Но он знал, что мало кто может понять его мотивы и резоны. Он редко говорил о таких вещах.

— Я был полицейским. После того как ушел из полиции, стал профессиональным военным, работал по контракту. А насчет убивать — таким, как Баттон, нравится так думать.

Она кивнула, а он подумал: интересно, она поняла?