Засекреченный пикник - [9]

- У физика губа не дура, но Тамарка - дура прикольная.

- В каком же смысле?

- Что она в этом физике нашла? Сексуальный недуг в очках.

- Миша, интеллигенцию не любишь?

- Почему же? Когда выпью сам бываю интеллигентным. - Он хохотнул так, что школьники оглянулись.

- Или женщин не любишь…

- Капитан, женщины отличаются друг от друга только одетые, а голые все одинаковые.

- На пьяный взгляд, - усмехнулся Палладьев.

Бесюк задышал тяжело и раздражённо, словно вышел на ринг. Капитан на всякий случай опустил руки вниз, придав им некоторую свободную готовность. Но тут же разглядел, что дыхание собеседника было не агрессивным, а затруднительным из-за очень узких ноздрей почти сплющенного носа. Неужели нос попал под боковые удары двух боксёрских перчаток?

- Опер, я три года состоял в браке, - сообщил Бесюк, чтобы доказать своё положительное отношение к женщинам.

- Развёлся?

- Ровно через три года до меня дошло, что у нас с ней не годовщина, а дедовщина. Тут она выкинула прикол: надумала сделать операцию на заднице.

- Уменьшить её?

- Наоборот. У неё задница была плоской, как сковорода. Не сексуальная. Я плюнул на неё и пользуюсь сексом коммерческим…

Капитан уже не слушал, отключившись. Что он разузнал для следователя? Сперва - что у Тамары Леонидовны нет кошки, а теперь - что у неё была любовь с физруком. Юмор, а не ценная информация.

10

Не всякую ложь я понимаю и тем более принимаю. Преступник извивается и врёт - это его способ защиты. А потерпевший? Ему-то зачем хитрить и умалчивать? Мы же с ним единоборцы, у нас общий враг…

Я отправился к учительнице и столкнулся с ней у парадного её дома. Она не остановилась и сделала вид, что меня нет. Я с трудом прыгал по ступенькам, поспевая за её лёгкой походкой, и нагнал, лишь когда она начала отмыкать дверь.

- Тамара Леонидовна, хотя бы выслушайте…

- Вы обманщик!

- Сейчас объясню…

- Вы не учёный, а следователь!

- Учёным-то быть легче, - буркнул я ни к чему.

Дверь открылась. Учительница шагнула в переднюю. Полумрак мне помог втиснуться. Она включила свет и ахнула:

- А я вас не приглашала. Вы же нахал.

У вешалки стояло креслице. Я прыгнул в него и уселся, потому что выпихнуть сидячего труднее, чем стоячего.

- Нет, Тамара Леонидовна, я следователь. Почему-то объяснение моего нахальства её удивило.

А я добавил:

- Вы меня тоже обманули.

- В чём?

- Во многом.

- Неужели? - чуть растерянно удивилась она. Разбираться в передней было неуютно. Учительница провела меня в комнату, где я постарался поскорее закрепиться в кресле и оглядеться попристальнее. Ничего не изменилось. Всё распотрошено, но ничего не собрано. Передумала уезжать?

- В чём же я вас обманула? - вырвалось у неё требовательно.

- Например, про кошку…

- Это так важно?

- Шея у вас до сих пор заклеена.

- Что вам до моей шеи?

- Умолчали про НЛО… - улыбнулся я, сглаживая глупость сказанного.

- Всякую ерунду собираете…

- Значит, НЛО не было?

- Неужели у вас нет вопросов серьёзных?

- Есть, Тамара Леонидовна. Почему скрыли, что с физиком у вас роман?

Она похожа на ромашку… Походя ударишь палкой по голенастому цветку, а он не оторвётся - лишь поникнет головкой до самой земли. Учительница перегнулась, как подсечённая ромашка.

- Сергей Георгиевич… вы подозреваете физика?

- В чём? - ухватился я.

- Его не в чем подозревать.

- Почему же он сбежал?

- Он не сбежал.

- А что?

- Не знаю.

Спроси о том, не знаю о чём… Шаг в темноте. При любом допросе есть очевидная веха - преступление. Здесь вроде бы и его нет. А что есть, не знаю. Нужно менять ракурс беседы. И я пустился в примитивный перебор, который на допросах обычно не применял из-за малой эффективности:

- Тамара Леонидовна, у вас есть враги?

- Если и есть, то я их не знаю.

- Эксцессы в школе?

- Не было.

- Родственники?

- Они живут в другом городе.

- Соседи?

- Мирные люди.

- Ну а любовь?

- Какая любовь…

Она растерянно оглядела комнату, словно поискала её - любовь. Что за любовь, которой стесняются? Я чего-то не понимал, поэтому спросил прямо, как выругался:

- С физиком были в интимных отношениях?

- Как вы смеете?

- У меня такая работа.

- Копаться в грязном бельё…

- А вы его не пачкайте! - вырвалось у меня.

- Разве пачкаю… я?

- Вы всё о себе. А о детях подумали? Одна девочка попала к психиатру. Другие ребята переживают, потому что им приходится врать. Не так ли?

- Разве…

- Они это делают ради вас. Защищают. От чего? Что произошло на этом пикнике?

- Дьявольский пикник, - прошептала Тамара Леонидовна.

Она встала. Мне показалось, что уйдёт, но, бессмысленно потоптавшись, села на прежнее место. Зачем вставала? Чтобы скрыть от меня нахлынувшие слёзы. Да их почти и не видел, потому что видел другое… Согбенную фигуру, словно уменьшенную в размере, помутневшую голубизну глаз, потускневший блеск волос, сжатые губы не имевшие сил разомкнуться для каких-то главных слов,

Я вскочил и уронил портфель на пол. И уже инстинктивно погладил её по плечу:

- Тамара, успокойся…

- Вы следователь… Ищите преступников…

- Прежде всего, ищу истину.

- Да? - изумилась она. - А зачем?

- Без истины трудно жить.

- О, Сергей Георгиевич… Пожилой человек… Неужели не знаете, что без истины трудно жить, а с истиной жить невозможно?