Засада в сумерках - [4]

— Я знаю Африку от Кипра до Кейптауна и знаю, как в ней ведут дела. Умею управлять самолетом и кораблем. Кроме того, я имею диплом инженера по радиоэлектронике и могу чинить большинство моторов, работающих на бензине или мазуте.

На лице Махмудие появилось недоверие.

— Судимости есть?

Коплан пристально посмотрел на собеседника и спросил:

— Это желательно?

— Да, — четко ответил Махмудие. — Я ненавижу всех европейцев, кроме стоящих вне закона.

— Тогда сожалею. В моем активе еще нет ни одной судимости.

Делец подумал несколько секунд, потом проронил:

— Я нанимаю только людей, в которых уверен, людей, которых могу держать в руках и у которых нет холода в глазах.

— Я вас понимаю, — сказал Франсис, — но у меня принцип не давать власть над собой первому встречному. Пусть даже мне придется класть кирпичи...

Он встал. Махмудие, взяв кончиками пальцев палочку с медным наконечником, легко ударил ею в гонг. Вошел слуга-негр.

Араб велел ему проводить гостя, и через две минуты Коплан оказался на улице.

После недолгого раздумья Коплан решил сообщить Якобсену о своей неудаче.

Он вернулся в центр города и, издали увидев Меллована, уклонился от встречи. Самый настырный его кредитор еще не скоро увидит свои двести фунтов.

Убедившись, что англичанин идет не в «Гранд-отель», Коплан пошел чуть быстрее. Через несколько секунд он переступил порог гостиницы, почтительно приветствуемый портье.

Скандинава в баре он не нашел, но Фридел и Гурский были там и освежали себе горло сильно разбавленным джином.

— Вы не видели Якобсена? — спросил их Франсис, прежде чем заказать выпивку.

— Нет, — ответил Фридел. — Наверное, он скоро придет. А что у вас нового?

— Ничего особенного. Я от Махмудие. Это ничего не дало.

Гурский округлил глаза.

— Вы не смогли с ним договориться? — удивленно спросил он. — А ведь ему нужны такие люди, как вы!

— Конечно, — сказал Коплан. — Плохо то, что он слишком далеко заходит в своем любопытстве. Он старается вас исповедовать, чтобы потом лучше держать в руках. Меня это не устраивает.

Он поднял свой стакан за здоровье обоих приятелей и наполовину осушил его.

Фридел заметил, что на безымянном пальце француза больше нет бриллианта. Он обратил внимание также и на то, что тот берет сигареты из пачки, а не из золотого портсигара.

— В этом захолустье не так много возможностей, — заявил он тусклым голосом. — Особенно для иностранца. Если власти узнают, что вы остались без средств, они вполне могут вас выдворить. Почему вы не обращаетесь в ваше посольство?

На лице Коплана появилась циничная улыбка.

— Ваша идея гениальна, Фридел, — усмехнулся он. — Самое странное, что я об этом не подумал.

Он осушил свой стакан, потом добавил:

— Вы заплатите, а? Скажите Якобсену, что ничего не вышло, но я все равно благодарю его.

Махнув на прощанье рукой, он направился к выходу.

Сумерки надвигались быстро, как во всех тропических странах. Дышать становилось легче.

Не обращая внимания на толпу негров, лениво двигавшихся вокруг него, Коплан направился в сторону «Оксфорда».

Теперь, когда он привык к городу и экзотика потеряла очарование новизны, он начал скучать. Даже короткие встречи с другими европейцами становились жутко скучными. В душе он не хотел ничего: ни ходить, ни читать, ни пить. Если бы случай поставил на его пути женщину, он бы даже не попытался ее соблазнить.

Он медленно шел по мосту через Нил. Уже зажглись уличные фонари. Бросив пустую сигаретную пачку через парапет, он спросил себя, где сможет поужинать, потом его мысли вернулись к Махмудие.

Араб говорил довольно откровенно. Явное предпочтение лиц, имевших нелады с законом, давало вполне четкое представление о его моральных принципах и даже о характере «дел».

Уже подходя к своей гостинице, Коплан заметил, что за ним следует человек. Он бросил на него взгляд и увидел, что это негр с губастым лицом, одетый в своего рода платье, перепоясанное веревкой.

— Мистер Коплан? — спросил он.

— Да, — ответил Франсис, не останавливаясь.

— Вы хотите совершить путешествие?

— Почему бы и нет? — произнес Коплан, сунув руки в карманы. — Ты из туристического агентства?

— Нет, мистер, — ответил суданец, открывая два впечатляющих ряда острых зубов, — но если вы любите путешествовать, идите за мной.

— Куда?

— Недалеко отсюда. Всего десять минут ходьбы.

Коплан слегка пожал плечами и кивнул в знак согласия.

Они прошли в Омбурман — квартал столицы, населенный исключительно местными жителями. Посреди улицы вопили голые дети; возмущенная толстая негритянка шлепала своего отпрыска.

Проводник Франсиса продолжал улыбаться, но ничего не говорил. Время от времени он оборачивался и с симпатией смотрел на Коплана, как будто они были старыми знакомыми.

Следуя за своим гидом, француз вошел в глинобитный дом. Висевшая на проводе голая лампа едва освещала коридор. Подойдя к тяжелой дубовой двери, суданец постучал в нее и сказал что-то на непонятном языке.

Дверь открыла старая негритянка под покрывалом. Двое мужчин вошли в комнату с полом из утоптанной земли, но со стенами, украшенными коврами.

Лежавший на диване темнокожий африканец с грязным лицом приподнялся. Он был одет в сомнительной чистоты бурнус и носил тюрбан.