Засада - [27]

— Плавать в реке опасно, особенно, в парке, полном диких зверей, — ответила Шарли, ее картинка замерла на экране, Интернет работал плохо. — Они поняли, кто жертва?

Коннор покачал головой.

— Думают, что это местный.

— Ты им явно не веришь.

Шарли хорошо его знала.

— Они что-то скрывают. Или говорят не все, — объяснил он, говоря тихо, хоть он и знал, что один на балконе. Но он проверил, выглянув в комнату на всякий случай. — Я не успел толком осмотреть труп, но ткань обрывков напоминала форму рейнджера парка. И наш рейнджер тревожился сильнее, чем должен был, если не знал его.

Шарли задумчиво поджала губы.

— Может, и так, но ведь это сафари — проверка для правительства Бурунди. Они хотят замять этот случай. Как там Львята?

Коннор взглянул на балкон, где Генри играл на телефоне, а Эмбер читала книгу.

— Младший выглядит неплохо, хоть и немного потрясен. Первый львенок держится на расстоянии. Думаю, родителей это расстроило сильнее, чем их, особенно, мать. Но Второй львенок уже спрашивал, когда следующая прогулка.

— И когда?

— Завтра на закате. Министр туризма сказал, что до этого мы будем расслабляться в бассейне.

— Понадеемся, что этот раз обойдется. Кстати, я нашла информацию о змее, которую ты просил.

Коннор напрягся. Шарли была мрачной, так что он уже мог тревожиться.

— Черная мамба — кличка известного мятежника генерала Паскаля, — сообщила Шарли. — Родился в Бурунди, бороться начал с шестнадцати лет, не сразу решил, хочет ли быть солдатом или мятежником своей страны и Демократической республики Конго. В восемнадцать он присоединился к СЗД — Силам защиты и демократии, но бросил их, чтобы вести войну на стороне патриотов. Он образовал свою группу мятежников НАС — Национальную армию свободы, что прославилась после убийства за ночь трехсот беженцев в лагере ООН на границе Бурунди. Почти все жертвы были женщинами и детьми, их убили палками, пулями или сожгли заживо.

Коннор опустился на край кожаного кресла.

— Монстр.

— Это далеко не все, — вздохнула Шарли. — Его группа атаковала столицу, убив триста людей, выгнав еще двадцать тысяч. Он разжег восстание, что привело к резне, геноциду, но через несколько лет НАС одолели и отодвинули к Конго. А Черную мамбу обвиняли еще и в том, что он брал в армию детей.

— Детей? — Коннор не верил ушам. — Как нас?

Шарли печально кивнула.

— Он похищал их и заставлял убивать своих родителей. Отказавшихся убивали. Другие жертвовали домом и семьей. И их новой семьей становилась НАС.

— Зачем детей?

— Детьми проще управлять, — ответила Шарли. — А еще они едят меньше, чем взрослые, им не нужно платить, они не чувствуют опасность, их проще посылать под огонь.

Коннор был потрясен параллелями с их ситуацией. Но его не заставляли. И он защищал, а не убивал.

— Потому генерала Паскаля назвали Черной мамбой, — продолжила Шарли. — Он — самая опасная и ядовитая "змея" Африки. Он беспощаден и зол. Или лучше сказать был таким. В отчетах говорится, что он умер в Конго два года назад. Но доказательств нет, потому я посоветовала полковнику Блэку, основываясь на тревогах министров, что ты слышал, присвоить миссии категорию два.

Коннор понимал значение. Теперь угрозу считали реальной, она могла случиться.

— Следи за Львятами, Коннор… и береги себя. Ты в дикой стране.

Коннор прихлопнул комара на шее.

— Будто я не знаю, — пробормотал он, увидев на ладони свою же кровь.

Глава 28

Полная луна на угольном небе освещала тощую акацию на вершине холма Мертвеца, отбрасывала призрачную пелену на долину. Мужчины и мальчики лежали везде, как разбросанный мусор, укрывшись обрывками брезента, все слишком устали, чтобы искать кровать, а не спать на земле и камнях. В темноте на краю лагеря сидела горстка солдат-повстанцев и следила за рабочими, чтобы не дать им сбежать.

Чуть дальше генерал Паскаль ходил у входа в свою палатку, потягивая ликер из бутылки. У его уха был спутниковый телефон. Неподалеку сидел Блеск, его мачете от этого опасно мерцал, а из больших наушников раздавался рэп. В свете керосиновой лампы Беспощадный играл в карты с Дредом и еще двумя мальчиками — Шершнем и Шрамоликим — на самодельном столе, что мог обрушиться в любой момент. Карты тоже были самодельными, они падали на стол с силой.

— Я победил, — сообщил Шершень, потянувшись за выигрышем.

Дред накрыл ладонью деньги.

— Нет, ты жульничал!

— Будешь спорить? — сказал Шершень, поднимаясь во весь рост и двигая мышцами.

Дред прорычал и убрал руку, принялся раздавать заново, а Шершень сел и начал считать деньги.

— Пусть идут, — сказал в телефон генерал Паскаль. Он послушал. — Без паники. У нас есть огонь, еще сила на подходе. И завтра все закончится, — генерал повернулся к Блеску, закончив разговор. Блеск приподнял наушники, откуда раздавалась музыка. — Отряд солдат был послан обыскивать парк, — объяснил генерал. — С рассвета патрули по всем секторам. Ясно?

Блеск кивнул и посмотрел на Беспощадного и остальных.

— Слышали, мальчики?

Они отсалютовали и продолжили игру. Но едва успели пройти по кругу, как раздался пронзительный крик, вопли паники. Генерал Паскаль бросил бутылку и схватил ружье. Беспощадный и остальные, оставив игру, побежали за генералом и блеском, чтобы узнать источник криков. Они нашли сбившихся рабочих с большими глазами и ужасом на лицах, они смотрели на черные джунгли.