Засада - [23]

— Чуть больше тридцати карат, но его еще нужно обработать, — сообщил торговец, как-то умудрившись держать голос ровным.

— Примерная стоимость?

Торговец облизнул губы, оценивая бриллиант перед собой.

— Двадцать миллионов долларов, а то и больше.

Мистер Грей кивнул, поднял камень и оставил на столе десять стодолларовых купюр.

— За оценку. А еще десять за молчание, — он добавил еще купюры. — Иначе я вернусь.

— Молчание — моя работа, — заверил его торговец, пряча деньги. Клиент пошел к дверям, а он кашлянул. — Вам будет сложно вывезти камень из Африки без сертификатов. Я мог…

— Это мои проблемы, а не ваши, — сказал мистер Грей и вышел к полуденному жаркому солнцу. Он прошел по неровной дороге к своему потрепанному Лэнд Роверу. Там он вытащил телефон и позвонил. Ответил голос, искаженный шифрованной линией.

— Статус?

— Камень настоящий. Двадцать миллионов минимум.

— Это радует, — сказал голос. Но мистер Грей не мог понять, рад человек или нет. — Вы уже решили, как переправить его?

— Да. Через шесть дней я свяжусь с транспортом в Швейцарию, а там все готово.

— Хорошая работа, мистер Грей. Все остальное по расписанию?

— Да. Все проходит успешно. Генерал хочет войны. Он просит больше оружия.

— Это легко обеспечить. Но можно ли ему доверять?

— Он знает, что будет, если ослушается, — заявил мистер Грей. — Но генерал не знает ни этики, ни границ.

— Идеальная кандидатура для хаоса, — ответил голос. — Статус оппозиции?

— Не готова, по моим источникам. Но армия хорошо снаряжена. Будут потери с обеих сторон.

В этот раз в голосе было точно слышно радость:

— Бой кузнечиков — всегда радость для вороны.

Глава 23

— Сафари на суахили — путешествие, — объяснял Ганнер, схватив маленький черный рюкзак. — Только так, пешком, можно познать Африку.

Стоял день, и рейнджер предложил им пойти пешком. Шанс был уникальным, и к ним решили присоединиться Лорен и Сериз, а президент и остальные вернулись в дом.

Коннор закинул на спину свой рюкзак, где была бутылка с водой, средство от насекомых, аптечка и другие предметы острой необходимости. В карманах штанов он оставил смартфон, "Соломинку" и, на бедре, нож отца. Хотя их сопровождали рейнджер и охотник, Коннор рисковать не хотел. Его учили всегда ожидать неожиданного, этот девиз относился ко всем телохранителям. А без охраны президента он должен был оставаться настороже.

Генри громко возмущался, пока мама мазала его средством, защищающим от солнца. Эмбер в шортах и футболке, завязав волосы банданой, закатила глаза в ответ на вопли младшего брата. Нанеся на губы бальзам, она схватила камеру и бутылку с водой, готовая идти. Коннор надел очки и кепку, и тут подошел посол.

— Как путешествие? — спросил он.

— Все гладко, — ответил Коннор. — Не о чем докладывать.

— Похоже, я зря боялся, — отметил Лорен, наслаждаясь открытым видом саванны. — И все же хорошо для Эмбер, что тут есть кто-то ее возраста. Она была подавлена. Может, ты ее развеселишь? Займешь, пока я занят дипломатией.

Он взглянул на Коннора, а тот вспомнил разговор между Эмбер и министром Ферузи за ужином.

— Я постараюсь, — сказал Коннор, понимая, что посол вряд ли знает о расставании дочери.

Все были готовы, и Ганнер подозвал их к себе.

— Несколько правил сафари. Слушайтесь все время меня, без возражений. Идите все вместе. Не говорите, пока не найдем что-то интересное. И если мы будем в опасности, нельзя бежать. Вы только раззадорите охотника. Вы не в зоопарке. Это Африка.

— А мы точно будем в порядке? — спросила Сериз, обхватив рукой сына.

— Еще никто не погибал, — ответил Ганнер. — Хотя вы — наши первые гости!

Он улыбнулся над шуткой, а потом указал на юного рейнджера с ружьем на плече.

— Не бойтесь, миссис Барбье. Альфред нас защитит.

Ганнер кивнул на Буджу, и тот повел их. Лорен, Сериз, Эмбер и Генри шли вместе, а Коннор с Эмбер замыкали. Они безмолвно шагали по высокой траве. Хотя кепка защищала Коннора от слепящего солнца, земля источала жар, словно зеркало, и уже через пару минут он истекал потом.

Саванна кипела жизнью. Насекомые летали от куста к кусту, цесарки искали укрытия, яркие птички летали над землей. Воздух уже не был испорчен выхлопами Лэнд Ровера, но был тяжелым от запаха животных, сухой травы и пыли красной земли.

Это отличалось от поездки в безопасных "Лэнд Роверах". Коннор чувствовал себя открытым и, впервые, уязвимым. Он вдруг понял, что идет наравне с животными по парку. У них был лишь Альфред с ружьем, они не выстояли бы против львов и других хищников с когтями и зубами.

Но ему при этом нравилось в дикой природе. Чувства обострялись, он замечал мелкие детали: колонна черных муравьев пересекала их тропу, сухая трава хрустела под ногами, сияющий жук катил шар навоза, что был больше него в три раза. Такой была Африка.

Буджу остановился у колючих кустов. Ганнер поманил всех к себе. Они заметили большого слона, поедающего листья акации. Глаза Генри расширились при виде размера животного, что было в десяти метрах от них.

— Самое большое млекопитающее на суше, — объяснил Ганнер едва слышно, слон обвил хоботом ветку, срывая листья, прутья трещали от его хватки. — Могут шестнадцать часов в день есть. А хобот! Сто тысяч мышц, костей нет, может определить размер, форму и температуру любого объекта. И запах ощущает в четыре раза лучше любой гончей. К счастью, благодаря Буджу, нас он не учует из-за ветра.