Зарубежный криминальный роман - [97]

Шап задумчиво ехал по дикому Косу сквозь ночь и снег. Так он добрался до поворота на Бом, обычного поворота, разве что слишком скрытого вертикальным склоном, но не представлявшего особых трудностей. И только в самой крайней точке виража он увидел распластавшегося на дороге человека.

Шап резко затормозил и, враз закоченев, приподнялся на сиденье. Задние колеса круто занесло влево. В то же время правое переднее колесо переехало что-то упругое. Потом грузовик остановился, мотор заглох.

Шап, совершенно убитый происшедшим, отпустил педаль тормоза и откинулся на спинку. Так он просидел некоторое время. Он не двигался, пальцы его крепко держали руль, взгляд был устремлен в темноту. Внезапно напряжение спало, он глубоко вздохнул, отпустил руль и сдвинул шапку на затылок.

Он посмотрел на часы — половина второго, выключил фары и решил выйти из кабины. Тихая и темная ночь вернула ему немного хладнокровия. Снег валил вовсю. Шап оперся о крыло. Он знал, что между шасси тяжелого грузовика и землей лежит человек, задавленный Жаном Шапом. Это было непросто осознать.

Наконец он включил электрический фонарь и медленно обошел капот. На уровне правой подножки видно было тело и слегка поджатые ноги. Он внимательно смотрел на половину человека, его взгляд привлекли легкие ботинки; он наклонился, взял человека за ноги и вытащил тело. Грудная клетка была полностью раздавлена колесом, лицо — черное месиво.

Взгляд Шапа вновь вернулся к тонким ботинкам, потом он изучающе осмотрел руки, одежду. Внезапно он взял мертвеца за плечи, потащил его через дорогу и уложил в кювет. Там он еще раз осмотрел пострадавшего. Ботинки не давали ему покоя. Что мог делать темной снежной ночью на пустынной дороге обутый таким образом человек? Это было так странно, что драма казалась нереальной. Ощущение вины не приходило, он только старался не смотреть на страшную кровавую голову. Он стоял на краю обочины, и несуразные мысли лезли ему в голову.

Шап выпрямился, чтобы посмотреть, как стоит грузовик. Левые задние колеса были в полуметре от края дороги. Дальше шел кювет, с перепадом в метр начиналось поле. Покрышки взрыли снег, но не обнажили почвы. Шап забрался в кабину, запустил мотор, включил первую скорость и плавно отпустил сцепление. Как только сцепление захватило, колеса заскользили, грузовик едва заметно сдвинулся в сторону кювета… Он выключил сцепление, сделал еще одну попытку, задние колеса снова заскользили. Шап заглушил мотор и вышел.

Теперь внешнее колесо находилось в каких-нибудь десяти сантиметрах от края дороги. Светя себе фонарем, Шап быстро оценил обстановку. Он снял куртку, мгновение покопался в ящике с инструментами и вытащил старую лопату с обломанной ручкой. Стоя на коленях, он тщательно очистил от снега твердую бугристую почву, открыв тем самым перед задними колесами чистый плотный грунт. Он снова залез в кабину, включил мотор, осторожно отпустил сцепление, зад грузовика немного подрожал, потом вся масса двинулась вперед и проехала к середине дороги. Шап заглушил мотор, вышел из кабины, подобрал лопату и вытер ее, прежде чем положить на место; он стряхнул снег с шапки, нахлобучил ее на голову, затем вернулся к телу. Снег уже укутал его белым саваном.

Стоя у края канавы, Шап тупо смотрел перед собой. Он присел на корточки, попытался сосредоточиться, но безрезультатно. Он брал в ладонь комочки снега, скатывал из него шарики и бросал в канаву. Время шло, вдалеке тявкнула лисица, в вышине над Шапом зловеще ухнула сова.

— Ну и дела! — сказал Шап.

И тут же услышал справа от себя скрип снега. Он выпрямился и направил вправо луч фонаря, но ничего не различил. Скрип, впрочем, почти тотчас прекратился. Шап не знал, что и думать. Он светил во все стороны, потом выключил фонарь. Вскоре послышался тот же звук, совсем рядом, но Шап не стал включать свет, он только вслушивался, впрочем, без особого любопытства, в этот необычный звук. Снег валил все гуще и гуще, Шап отметил, что придется включать противотуманное освещение. Снег стоял стеной, уже за два метра ничего не было видно.

— Чем дальше в лес, тем больше дров, — уныло констатировал он. Шап отвернулся и зашагал в сторону грузовика. И тут он заметил, что проваливается в снег до щиколоток. Это не произвело на него никакого впечатления. Он был готов и к худшим испытаниям, он смирился.

Опустившись на сиденье, он стряхнул наружу снег с ботинок, удобно сел перед рулем, захлопнул дверцу и включил двигатель. Противотуманное освещение пробивало темноту на пять метров впереди грузовика. Шап включил первую, осторожно набрал скорость, не менее осторожно выжал сцепление. Грузовик, дрожа, заплясал на месте. Шап снизил обороты двигателя, работавшего с перегрузкой, выключил сцепление, попробовал дать задний ход, снова включил первую, начал раскачивать грузовик взад-вперед, пытаясь оттолкнуться от снежного сугроба, набросанного задними колесами, чтобы переехать снежный порог, набитый передними. Ему это не удалось, он спустился на землю, поработал несколько минут лопатой, чтобы расчистить полосу, снова поднялся в кабину.

Включив вторую, он сумел, наконец, сдвинуть грузовик с места. Вцепившись руками в руль, он мучительно пытался увезти грузовик с этой дороги кошмаров. Руль не хотел слушаться, Шап налегал на него всем своим весом, стремясь удерживать машину посредине дороги, борясь со снегом, от которого колеса норовили съехать на обочину. В нескольких метрах перед ним живое желтоватое скопище хлопьев снега создавало плотную движущуюся стену. Он угадывал и снова поминутно терял дорогу, вслушивался в шум мотора, следил за рулем, протирал быстрым движением то и дело запотевавшее стекло. Шап взмок, шапку он бросил на сиденье.