Зарубежный криминальный роман - [96]

Около часу он пообедал в деревенском ресторане и взял пассажирку до Невера. Пассажирка заняла его воображение и напомнила ему Алису, его подругу в северном регионе.

«Как ни крути, — размышлял Шап, — а завтрашний день для работы потерян. Я прекрасно могу поужинать сегодня у Алисы и заняться любовью… У себя я буду около полуночи или часу. Хлопок сдам завтра».

Но потом он переменил мнение относительно хлопка. Им займется Пье, шофер-напарник. Шап возьмет «сорер» и съездит в Монпелье за еженедельным грузом для винодельческой компании. На обратном пути он сможет провести часть ночи у Женевьевы, его подруги южного региона. «Повеса, — подумал он и удовлетворенно засмеялся. — Жуир». Так он предавался приятным мыслям до самого Клермона, где и провел ночь.

Восход следующего дня был серым. Шап встревоженно всматривался в горизонт. Зуб, беспокоивший его время от времени, давал о себе знать, но вполне терпимо.

— Главное, — твердил он себе, — это пересечь Овернь до снега. А то мне не поздоровится.

Вскоре после полудня Шап проехал Сен-Флур и больше не беспокоился о снеге. Небо оставалось серым и угрожающим, но значения это уже не имело, ведь грузовик двигался к югу.

Он занялся больным зубом, осторожно потрогал его языком, снова вспомнил об Алисе, пытаясь понять, действительно ли ему так хочется ее сегодня видеть. Несколько часов он развлекал себя размышлениями. Около шести вечера он подъехал к развилке: здесь дорога вела к Алисе. Он включил сигнал поворота и машинально съехал с трассы. «Странно, — подумал он, улыбаясь, — я уже совсем было раздумал к ней ехать».

Алиса была учительницей, из-за конфликта с инспектором Академии она прозябала в школе самой низкой категории в отсталой и дикой деревне. Шап сочувствовал ей, ведь работа в деревенской школе, стоящей у обочины проселочной дороги, — это далеко не сахар, но помочь ничем не мог.

У ее дома Шап съехал с дороги, повернул и поставил грузовик между сараем и изгородью. Выйдя из кабины, он тотчас увидел Алису.

— Привет! — сказала она. — Сколько лет, сколько зим.

— Зуб болит, — скривился он.

Он крепко обнял ее и с живым удовольствием поцеловал в губы. Алиса была хорошенькой, отлично сложенной, чувственной и снисходительной.

— И конечно же, — заметила она, — к дантисту ты не пошел.

— Не хватило духу, — признался Шап.

Алиса негромко засмеялась: она хорошо знала Шапа и понимала, что ее Шап в некотором смысле был сущим ребенком.

— Разбойник! — сказала она. — Приезжаешь как ни в чем не бывало, ставишь свой грузовик. А вдруг я не одна?

— Но ведь ты одна!

— Еще бы. После твоего последнего посещения я жутко хандрила. Здесь стало невозможно жить. Крестьяне — все страшные стервы, а их потомство — сплошные болваны. Дождусь каникул, и если меня не переведут в другую школу, брошу преподавание.

— Ты права, — кивнул Шап. — Тебе не следует здесь оставаться.

Они прошли в кухню. Алиса готовила, Шап принял таблетку.

— Останешься до завтра? — спросила девушка.

— Нет!.. К сожалению, часов в десять-одиннадцать мне придется уехать.

Она с улыбкой обернулась к нему.

— В таком случае, нам надо спешить.

В полночь Шап принял решение подняться из теплой постели, но и после этого пролежал еще несколько минут.

— Представляешь, в каком я завтра буду состоянии? — спросил он. — А ведь мне ехать в Монпелье.

— Ну и ладно, — отозвалась Алиса. — Жаловаться тебе, по-моему, не приходится. Слушай, а другой шофер не может тебя заменить?

— Мне надо самому туда поехать, — уклончиво сказал он.

— Ты становишься энергичным, — объявила Алиса.

Шап смущенно нагнул голову и, поцеловав ее пылающие груди, откинул одеяло и встал на пол.

— Черт возьми! — воскликнул он, подходя к окну. — Снег!

— Возвращайся в постель, — предложила Алиса.

— Нет, мне надо двигаться.

Она встала и тоже подошла к окну. Земля была покрыта тонким слоем снега. Видно, только что выпал.

— На твоем месте, — настаивала Алиса, — я бы осталась здесь до света. По такой погоде у тебя могут быть сложности в дороге.

— А если мне не удастся потом отсюда выехать? — возразил Шап. — Нет, уж лучше сейчас.

— Как знаешь…

Она пошла в кухню, зажгла спиртовку. Перед отъездом Шап выпил чашку кофе и рюмку рома.

— И все же тебе лучше было бы остаться, — повторила Алиса, открывая дверь.

Он поцеловал ее долгим поцелуем.

— Иди ложись, простудишься.

На улице не было особенно холодно, и все же Шапа знобило. Он подумал даже вернуться, постучать в дверь и лечь в теплую постель, но направился к грузовику.

Он ехал дальше по проселочной дороге, которая выходила на короткое муниципальное шоссе, это сокращало его путь на десяток километров. Тем временем снег падал крупными хлопьями на замерзшую землю. Он прилипал к ветровому стеклу, и дворники работали безостановочно. Смотреть можно было только через небольшой сектор, расчищаемый резинками щеток.

Через несколько километров Шап почувствовал, что руль стал хуже слушаться; белый слой рос на глазах, он снизил скорость. К счастью, ветра не было и снег не падал гуще. Он закурил сигарету и улыбнулся хлопьям снега. Они падали, как маленькие белые парашютики, и разбивались о стекло, и таяли или бесшумно разбегались по обе стороны кабины.