Зарубежная литература XVIII века. Хрестоматия - [266]

Сказать тебе без слов о том, что мыслю.

Тассо

Смиренно принимаю на коленях

Прекрасный дар из дорогой руки.

Опускается на колени, принцесса возлагает на него венок.

[…]

Явление третье

Тассо. Антонио.

Тассо

Привет! Тебя как будто в первый раз

Теперь я вижу, и ничей приход

Мне не был столь же радостен. Я знаю

Теперь тебя, достоинства твои.

Тебе без колебаний предлагаю

И сердце я, и руку, от тебя

Того же жду.

Антонио

Ты предлагаешь щедро

Прекрасные дары, я их ценю.

Но дай подумать, прежде чем принять их.

Не знаю я, могу ль тебе ответить

Таким же даром. Быть я не хочу

Поспешным слишком и неблагодарным.

Дай мне разумным быть за нас обоих.

Тассо

Кто порицает разум? Каждый шаг

Показывает, как он нам полезен.

Но ведь порой велит сама душа

Оставить мелкую предосторожность.

Антонио

Уж это дело наше: каждый сам

Свою ошибку будет искупать.

Тассо

Да будет так! Я выполнил мой долг,

Не пренебрег советами княжны,

Которая желает нашей дружбы.

Я ничего не буду брать назад,

Но не хочу настаивать. Быть может,

Со временем ты будешь горячо

Искать даров, которые теперь

Так холодно и гордо отклоняешь.

Антонио

Умеренность холодностью зовут

Нередко те, кто за тепло считает

Случайный, скоропреходящий пыл.

Тассо

Ты порицаешь то, что мне противно.

Я понимаю, как ни молод я,

Что длительность ценнее, чем порыв.

Антонио

Весьма умно! Держись же этих мыслей!

Тассо

И вправе ты советы мне давать,

Предостеречь, ведь опытность – твоя

Испытанная, верная подруга.

Но только знай, что сердце каждый час

Безмолвно внемлет предостереженьям

И тайно упражняет добродетель,

Которой строго учишь ты меня.

Антонио

Самим собою заниматься нам

Весьма приятно, но не столь полезно.

Ведь внутренне не может человек

Себя познать и часто мнит себя

То слишком малым, то – увы! – великим.

Лишь в людях можно познавать себя,

Лишь жизнь нас учит, что мы в самом деле.

Тассо

С почтением я слушаю тебя.

Антонио

И думаешь, внимая эти речи,

Совсем не то, что я хочу сказать.

Тассо

Таким путем мы не сойдемся ближе.

И не добросердечно, не умно

Заранее отвергнуть человека.

Он будет тем, что есть. Из слов княжны

Тебя легко узнал я в тот же миг:

Я знаю, что желаешь ты добра,

Творишь его. Забывши о себе,

Ты думаешь и помнишь о других,

И на волнах колеблющейся жизни

Ты сердцем тверд. Таким тебя я вижу.

Как мог я не пойти тебе навстречу

И не стремиться жадно разделить

Сокровище, хранимое тобой?

Ты не раскаешься, себя открывши,

И станешь другом мне, узнав меня,

А я давно в таком нуждаюсь друге.

Неопытности, юности моей

Я не страшусь: златые облака

Грядущего чело мне осеняют,

Прими, о благородный человек,

Меня на грудь и посвяти меня

В умеренное пользованье жизнью.

Антонио

Ты требуешь в одно мгновенье то,

Что могут дать лишь время и старанье.

[…]

На всех ты парусах плывешь! Привык

Ты побеждать, повсюду находить

Широкий путь, растворенные двери.

Достоинств я твоих не отрицаю

И счастью рад, но слишком вижу я,

Как далеко стоим мы друг от друга.

Тассо

Ты опытен и зрел, я ж никому

Не уступаю в мужестве и воле.

Антонио

Но воля не всегда ведет к делам,

И мужество путей кратчайших ищет.

Кто прибыл к цели, заслужил венец,

Порой его лишается достойный.

Но также есть и легкие венцы,

Венцы другого рода: можно их

Удобно получать и на прогулке.

Тассо

То, что дает богиня одному,

Другому в нем отказывая строго,

Не всякий может получить легко.

Антонио

Коль это ты приписываешь счастью,

Я соглашусь: ведь выбор счастья слеп.

Тассо

Повязку носит также справедливость

И закрывает взоры на обман.

Антонио

Всегда счастливый превозносит счастье!

Ему приписывает сотню глаз,

Разумный выбор, строгое старанье,

Зовет Минервой, как-нибудь еще,

Наградою считает скромный дар,

Случайное – заслуженным убором.

Тассо

Ты высказался до конца. Довольно!

Я в сердце заглянул твое и знаю

Тебя навек. О, если б знала так

Тебя княжна! Не расточай же стрелы

Твоих коварных глаз и языка!

Ты тщетно мечешь их! Не попадают

Они в неувядаемый венок.

Будь так велик, чтобы отринуть зависть!

Тогда мой лавр оспаривать ты можешь,

Я свято чту его; но покажи

Мне человека, что достиг того,

К чему стремлюсь я, укажи героя,

Знакомого нам только по преданьям,

Поэта укажи, кого сравнить

С Гомером и Вергилием возможно,

И, наконец, такого человека,

Кто трижды эти лавры заслужил,

Кому в три раза более, чем мне,

Их стыдно, и паду я на колени

Пред божеством, венчавшим мне главу;

Не прежде встану, чем она убор

С моей главы возложит на него.

[…]

Антонио

Такой высокий тон и страстный жар

Тебе не подобают в этом месте.

Тассо

Мне подобает здесь все, что тебе.

Иль правда изгнана из этих мест?

Иль во дворце свободный дух закован,

Подавлен благородный человек?

Мне кажется, что здесь уместнее всего

Возвышенность души! К великим мира

Ужель она свой доступ не найдет?

Должна найти. Лишь благородство крови

Доселе приближало нас к князьям,

Но почему ж не чувство, что природой

Не в равной мере каждому дано,

Как и не всем – толпа великих предков?

Здесь робость чувствует одна ничтожность

И зависть, что сама себя срамит,

Как неприлично грязной паутине

Ползти по этим мраморным стенам.

Антонио

Ты дал мне право пренебречь тобой!

Мальчишка бойкий, силой ты хотел

Стяжать доверие и дружбу мужа?

Иль наглостью своей кичишься ты?

Тассо

То, что ты наглостью зовешь, милей,