— Вы почти не изменились, — продолжал Фердинанд. — Борода — и все. Я узнал вас в ту же секунду, как увидел.
— Борода и одежда, — сказал Саттон. — Одежда довольно плоха.
— Я понимаю, — согласился Фердинанд. — У вас нет багажа, мистер Саттон? — спросил андроид.
— Никакого багажа.
— Тогда, может быть, завтрак? Мы все еще готовим завтраки.
Саттон заколебался, внезапно осознав, что он голоден. И он на секунду задумался о том, как его желудок примет пищу.
Саттон покачал головой.
— Нет. Я лучше пока помоюсь и побреюсь. Пришлите мне наверх завтрак и смену белья немного попозже.
— Может, яичницу-болтунью? Вы всегда предпочитали это блюдо к завтраку.
— Звучит весьма соблазнительно, — ответил Саттон.
Он медленно отвернулся от конторки и пошел к лифту. Он почти уже закрыл дверь, когда его внезапно окликнули:
— Минуточку, пожалуйста!
Через холл бежала девушка, стройная и медноволосая. Она мягко скользнула в лифт и прижалась к стене.
— Большое спасибо, — поблагодарила она. — Большое спасибо, что подождали.
Кожа ее, как заметил Саттон, была белая, как магнолия, а глаза цвета гранита с голубыми огоньками внутри. Он мягко закрыл дверь.
— Был только рад подождать вас, — сказал он.
Ее губы чуть вздрогнули, когда Саттон сказал ей с улыбкой:
— Мне не нравится обувь. Она слишком стесняет ноги.
Он с силой нажал кнопку, лифт помчался наверх. Вспыхивающие огни отмечали этажи. Саттон остановил кабину.
— Это мой этаж, — сообщил он.
Он уже открыл дверь и почти вышел из кабины, когда она смущенно окликнула его.
— Мистер.
— Да, в чем дело? — Саттон остановился.
— Я не хотела смеяться. Право же, не хотела.
— Вы имели полное право смеяться, — сказал Саттон и закрыл дверь.
Он секунду постоял, борясь с внезапным напряжением, охватившим его, словно чья-то могучая рука.
— Осторожнее, — приказал он себе. — Спокойнее, мальчик. Ты наконец-то дома. Вот то место, о котором ты мечтал. Всего несколько дверей, и ты дома. Ты протянешь руку, повернешь ручку двери, толкнешь дверь, и все будет там… точно таким, каким ты помнишь. Любимое кресло, движущиеся картины на стене, фонтанчики с венерианскими русалками… и окна, на которых можно сидеть и вбивать в себя панораму Земли. Но ты не должен волноваться, становиться мягкотелым хлюпиком.
Что-то было не так. Саттон не понимал, в чем дело, но что-то его сильно беспокоило. Он медленно шагнул, потом еще раз, борясь с напряжением, судорожно сглатывая сухость во рту, заполнившую всю его глотку.
Одна из картин, как он помнил, была изображением лесного ручья с птицами, порхающими среди деревьев. И в самые неожиданные моменты одна из птиц пела, обычно на рассвете или закате солнца. И вода журчала счастливую песню, которую можно было слушать часами.
Он понял, что бежит и старается не останавливаться. Пальцы его схватили дверную ручку и повернули ее. Комната была на месте, любимое кресло, журчание ручья, всплески русалок…
Он почувствовал запах опасности, как только ступил на порог. Он попытался развернуться и убежать, но опоздал. Он почувствовал, как его тело сгибается пополам и с шумом падает на пол.
— Джонни! — крикнул Саттон, и крик забулькал у него в горле. — Джонни!
В его мозгу прозвучал шепот Джонни:
— Все в порядке, Аш. Мы заперты.
Потом наступила долгая тишина.
В комнате кто-то был, и Саттон, держа глаза закрытыми, замедлил дыхание. Тот, кто в комнате, тихо ходит. Остановился перед окном, чтобы выглянуть наружу, перешел к каминной полке, чтобы поглядеть на картину с лесным ручьем. И в тишине комнаты Саттон услышал смеющееся сквозь всплески журчание нарисованного фонтана и вообразил, что даже с того расстояния, на котором он находился, он чувствует запах лесной почвы и прохладный, сырой аромат мха, росшего вдоль ручья.
Субъект в комнате вернулся обратно и сел в кресло. Он почти неслышно насвистывал мелодию, которую Саттон раньше не слышал.
— Кто-то опрокинул меня, — сказал себе Саттон. — Быстро вырубил меня газом или наркотиком и тщательно обследовал мое тело. Мне кажется, я кое-что помню… смутно и отдаление. Сверкающие огни и зондирование моего мозга. И я, наверное, боролся против этого, зная, что борьба бесполезна…
И кроме того, — пусть находят, что захотят. — Он поздравил себя с умственной ограниченностью людей. — Да, пусть они берут себе все, что смогли вытащить из моего мозга. Они нашли то. что искали, и теперь ушли. Они оставили кого-то для наблюдения за мной, и он все еще в комнате.
Саттон зашевелился на кровати и открыл глаза, очень медленно, лишь частично сфокусировав зрение.
Человек поднялся с кресла, и тут Саттон заметил, что сам он был в нижнем белье. Человек пересек комнату и склонился над его кроватью.
— Ну как, все в порядке, сэр? — спросил он.
Саттон поднял руку и озадаченно провел ею по лицу,
— Да, — проговорил он с усилием. — Кажется, да.
— Вы потеряли сознание, — сказал мужчина.
— Съел что-нибудь не то, — предположил Саттон.
Мужчина покачал головой.
— Более чем вероятно — это путешествие. Наверняка, оно было довольно трудным, не так ли?
— О, да, — быстро согласился Саттон, — весьма трудным.
“Давай дальше, — подумал он. — Спроси еще. Таковы твои инструкции. Лови меня, пока я слаб, выкачивай меня, как колодец. Давай дальше: задавай вопросы и получай свои вшивые деньги”.
