Зарождение - [8]

И в этот миг раздался оглушительный звон бьющегося стекла. Переливающиеся осколки выплеснулись на пол, а в разбитое, вздохнувшее свежим ветром окно влетел красный полицейский дрон.

Люди, сидевшие на первых рядах от окна закричали, отпрянули в сторону, закрыв лица руками. Телохранитель рефлекторно съежился, подставляя стеклянным брызгам спину.

— Стреляй! — хрипло прокричал стоявший позади Третьяка мужчина в черно-синем костюме. Одним прыжком он очутился рядом с губернатором. Илья Анатольевич, недоумевая, уставился на дрона. Репортеры с грохотом рванулись со своих мест на пол. Раздался выстрел, за ним еще один. Дрон резко спикировал вниз и ринулся на Третьяка. Охранник бросился вперед, закрывая Третьяка собой, а в следующую секунду прогремел взрыв.

Истошно завизжали женщины.

Кровавые ошметки разлетелись по полу, по стене, по нарядному глянцу столика. Голова Третьяка лопнула, разлетелась кусками в стороны. Тело безвольно упало в белое кресло, раскрашивая обивку алыми пятнами. Телохранитель успел только повернуть голову в сторону, туда, где оставленное без внимания окно стало вратами смерти, и тут же рухнул, как подкошенный, к ногам мертвого губернатора. Снаряд по касательной снес ему нижнюю челюсть. Сквозь месиво разорванной шеи фонтаном забила кровь, белесые позвонки и трахея выглядывали наружу. Он еще хрипел пару мгновений, а потом обмяк, затих и растянулся в липкой красной луже.

Одна часть участников конференции хлынула к выходу из конференц-зала, расталкивая друг друга локтями, крича и ругаясь. А другая с не меньшим ажиотажем ринулась к месту трагедии. Сотрудники службы безопасности требовали немедленно покинуть помещение, они что-то кричали об опасности, пытались выставить оцепление, но люди умудрялись продолжать съемку из-за их спин, пролезали как можно ближе, выставляя в кадр руки с именными кольцами, варьируя масштаб и фокус картинки.

А несколько человек просто остались на своих местах, ничего не видя и не слыша вокруг, словно белое кресло к кровавыми пятнами лишило их воли и способности двигаться. Широко распахнув глаза, они так и стояли, как статуи, пока их не утащили к выходу под руки.

Лишь этим последним на выходе становилось плохо, когда они наконец приходили в себя.

Глава 3

Лиза выехала заранее, но все равно очень боялась опоздать. Из-за вечернего происшествия Москву лихорадило. На уличных экранах то и дело крутили замыленные купюрами кадры. В центре автомобили маялись в пробках: патрули досматривали и транспорт, и личные вещи пассажиров. Над городом кружили стаи полицейских дронов. Чуть ли не перед каждым торговым центром, офисным зданием или парковкой стояли группы людей в форме и с оружием. Лиза даже не предполагала, что в городе так много полицейских.

Маршрут, который в обычной ситуации занял бы не более получаса, уже растянулся на пятьдесят минут, а до клуба она пока так и не добралась. Лиза нервничала, от нервов начинала потеть, из-за чего принималась нервничать еще сильней.

«Lizz, мы с Кирой застряли!»

«Оставила машину, думала вызвать такси. Но не я одна такая умная. В итоге пересела на метро. Выгляжу как дура в своем платье, но зато, надеюсь, успею...»

«Модераторы реальности уже дважды меня осмотрели и ощупали! Да что же это такое!»

«КисуЛя, они просто никак не могут поверить, что у тебя в лифчике не бомбы, а грудь седьмого размера!»

Лиза уже не утешала и не подбадривала девушек — саму бы кто подбодрил.

Поколебавшись, она решила все-таки отписаться Рэму.

«Добрый вечер! Мы изо всех сил стараемся приехать на место встречи вовремя, но не уверена, что это нам удастся!» Для убедительности Лиза снабдила текст плачущей рожицей.

Ответ пришел мгновенно.

«Никаких проблем.»

Лиза улыбнулась. Его письма всегда были короткими и угловатыми, и ей почему-то казалось, что такая манера говорит о нем, как о человеке, куда больше, чем все ванильные фотосессии вместе взятые.

Наконец, она отправила машину на клубную парковку, покрутила пальчиком свое изображение в трехмерном зеркальце, сунула вещицу обратно в сумочку и поспешила внутрь.

В клубе бесновалась музыка.

Звучала третья глава «Легкой смерти» Алики Нон-Стоп. Злые, хищные всплески женского вокала бились с децибелами звукового полотна, с каждой нотой ускоряя и без того стремительный ритм. На залитой красным светом сцене четыре танцовщицы в черном конвульсивно изламывали свои тела, символизируя раковые клетки в человеческом легком. Вокалистка, полностью обнаженная, сидела высоко над сценой на раскачивающихся цепных качелях, которые в обработке дополнительной реальности выглядели гигантским лотосом. Та же допреальность накладывала на голову исполнительницы длинные белоснежные волосы. Они спускались ниже чаши цветка, развевались в такт движения качелей и испускали сияние. На обнаженном теле девушки распускались и вспыхивали серебряные росписи. Она тянула руки вверх, и ее плечи и локти обвивались иллюзорной серебряной лозой. Это была душа, которая только-только осознала грозящую ей опасность, но сражалась со стадией отрицания.

Визуализаторы на танцполе отрабатывали на все сто: тонкие красные и желтые стрелы высоких нот вычерчивали причудливые графики под потолком, низкие и басистые — резкими сине-фиолетовыми зигзагами били в пол. На стене напротив сцены висел огромный экран, который выхватывал детали из происходящего действия и транслировал то изгиб черной латексной спины одной из танцовщиц, то лицо вокалистки с закрытыми глазами и кукольными, доходящими почти до середины щеки серебряными ресницами.