Запутанная жизнь. Как грибы меняют мир, наше сознание и наше будущее - [44]
У кордицепса однобокого и других грибов, манипулирующих насекомыми, развилась поразительная способность причинять вред животным, на которых они паразитируют. Псилоцибиновые грибы, как сообщается во все большем числе исследовательских работ, развили удивительную способность излечивать широкий диапазон человеческих заболеваний. С одной стороны, это нечто новое. С 2000-х годов испытания, поставленные под строгий контроль, и передовое оборудование для сканирования мозга помогают исследователям переводить психоделические ощущения на язык науки: новая волна интереса к психоделикам привела меня в больницу для участия в эксперименте с использованием ЛСД. Недавние открытия в общих чертах подтвердили мнение многих ученых, еще в 1950–1960-х годах пришедших к выводу, что ЛСД и псилоцибин – чудотворные средства для лечения целого ряда психических проблем. С другой стороны, правда, большая часть исследований с участием новейших методов и технологий в общем и целом подтверждает то, что прекрасно известно в традиционных национальных культурах. Внутри их психотропные растения и грибы используются с глубокой древности и как лекарства, и как посредники между мирами – нашим и духовным. С этой точки зрения, наука догоняет саму себя.
Многие недавние находки просто экстраординарны по меркам традиционной фармацевтики. В 2016 году в ходе двух схожих исследований в Нью-Йоркском университете и Университете Джона Хопкинса пациентам, страдавшим хронической тревожностью, депрессией и «экзистенциальной тревогой», наступившими после того, как им был поставлен диагноз «рак в неизлечимой стадии», параллельно с курсом психотерапии ввели курс псилоцибина. После одной лишь дозы у 80 % пациентов куда менее выраженными стали симптомы психологического расстройства, и эффект сохранялся в течение по крайней мере шести месяцев. Благодаря ему пациенты не чувствовали себя «деморализованными, [не испытывали] чувства безнадежности, [он] упрочил ощущение душевного благополучия и улучшил качество жизни». Участники эксперимента говорили о «душевном подъеме, восторженных чувствах, радости, блаженстве и любви» и «переходе от ощущения отстраненности к чувству взаимосвязи с миром». Более 70 % участников оценили то, что они испытали, как одно из пяти самых значимых событий в жизни.
«Вы можете сказать: “Ну и что?” – заметил во время интервью Роланд Гриффитс, возглавлявший исследование. – Сначала я пытался понять, не была ли их обычная жизнь довольно скучной. Но нет». Участники сравнивали испытанное ими с рождением первенца или смертью одного из родителей. Эти исследования считаются одними из самых удачных психиатрических вмешательств в истории современной медицины.
Глубокие личностные изменения и перемены в сознании происходят редко; то, что они имели место в столь тесном промежутке времени, просто поразительно. И тем не менее эти результаты – вовсе не аномалия. Несколько свежих работ демонстрируют активное воздействие псилоцибина на сознание людей, их восприятие мира и воззрения. С помощью некоторых психометрических опросников, с которыми я мучился, было выявлено, что псилоцибин с высокой частотой может становиться причиной так называемого истического опыта. Имеются в виду чувства благоговения, взаимосвязанности всего в мире, преодоления пространства и времени, глубокого интуитивного понимания природы реальности, глубокой любви, умиротворенности или радости. Это также часто подразумевает утрату ясного восприятия себя.
Псилоцибин надолго впечатывается в сознание человека, как улыбка Чеширского кота из «Алисы в Стране чудес», которая «долго парила в воздухе, когда все остальное уже пропало»[19]. Группа исследователей сообщала, что единственная сильная доза псилоцибина увеличила готовность к новым впечатлениям, ощущение благополучия и удовлетворенности жизнью у здоровых волонтеров и этот эффект сохранялся в большинстве случаев больше года. В ходе других исследований установили, что псилоцибин помог курильщикам и алкоголезависимым отказаться от пагубных привычек. Другая группа ученых заявляла об усилении у подопытных чувства единения с природой.
В ворохе научных работ последних лет все отчетливее проступает несколько главных тем. Одна из самых интересных – как участники экспериментов разбираются в своих впечатлениях. Как пишет Майкл Поллан в книге «Мир иной» (How to Change Your Mind)[20], большинство принимавших псилоцибин для описания опыта не используют механистическую терминологию современной биологии, например не сообщают ничего о перемещении по мозгу молекул. Совсем наоборот. Поллан обнаружил, что многие из тех, кого он опрашивал, «начинали свой духовный путь завзятыми материалистами и атеистами <…>, и тем не менее на некоторых из них снизошел “мистический опыт”, взрастивший в них непоколебимое убеждение в том, что в мире имеется много такого, о чем мы даже не подозреваем, – некая “запредельная реальность”, лежащая за этой материальной вселенной и составляющая <…> целый особый мир»[21]. Эти воздействия ставят перед нами загадку. То, что химическое вещество может спровоцировать ощущение таинственности, казалось бы, подтверждает преобладающую в науке точку зрения о том, что наши субъективные миры поддерживаются химической активностью нашего мозга; что мир духовных верований и ощущение божественного может возникнуть из материального, биохимического явления. Однако, как указывает Поллан, те же самые впечатления настолько сильны, что способны убедить людей, что нематериальная реальность – сырьевая составляющая религиозных верований – существует.
