Запретный плод - [9]

— Ладно, мы не знаем, откуда берутся гули. А что мы знаем?

— Гули, в отличие от зомби, не разлагаются. Они сохраняют форму, подобно вампирам. Они чуть разумнее животных, но только чуть. Они трусы и никогда не нападут на человека, если он не ранен и в сознании.

— На смотрителя они точно напали.

— Он мог быть оглушен.

— Как?

— Кто-то, наверное, мог его оглушить.

— Это похоже на правду?

— Нет. Гули с людьми не работают и с другой нежитью тоже. Зомби подчиняются приказам, у вампиров свои интересы. Гули похожи на стайных животных, может быть, на волков, но куда опаснее. Им чуждо понятие совместной работы с кем-нибудь. Если ты не гуль, ты либо мясо, либо что-то, от чего надо прятаться.

— Так что же здесь случилось?

— Дольф, эти гули проделали далекий путь, добираясь досюда. Другого кладбища нет на много миль вокруг. Гули так не путешествуют. Так что, может быть — только «может быть», — они напали на смотрителя, когда он пришел их пугнуть. Они должны были от него удрать. Может быть, они не удрали.

— А не может быть, чтобы кто-то или что-то пытался имитировать работу гулей?

— Может быть, но вряд ли. Кто бы они ни были, этого человека они съели. Это могут сделать и люди, но люди не могут так разорвать тело. Сил не хватит.

— Вампиры?

— Вампиры не едят мяса.

— Зомби?

— Возможно. Бывают изредка случаи, когда зомби сходят с ума и нападают на людей. Они жаждут плоти. Если они ее не получают, то начинают разлагаться.

— Я думал, зомби всегда разлагаются.

— Плотоядные зомби выдерживают куда дольше обычных. Известен случай с женщиной, которая сохраняет человеческий вид уже три года.

— Ее выпускают жрать людей?

Я улыбнулась.

— Ее кормят сырым мясом. Кажется, в статье было, что лучше всего баранина.

— В статье?

— У каждой профессии есть свои журналы, Дольф.

— Как он называется?

Я пожала плечами:

— «Аниматор». Как же еще?

Он и в самом деле улыбнулся.

— О'кей. Насколько вероятно, что это зомби?

— Не слишком. Зомби не бегают стаями, если не имеют приказа.

— Даже… — он посмотрел в записи, — плотоядные зомби?

— Таких известно всего три документированных случая. И все — одинокие охотники.

— Итак, плотоядные зомби или новая порода гулей. Таков вывод?

— Да.

— О'кей, спасибо. Извини, что потревожил тебя в выходную ночь. — Он закрыл блокнот и поднял на меня глаза. Он почти улыбался. — Секретарь мне сказал, что ты ушла на девичник в этот гадюшник. — Он вздернул брови. — Танцы-шманцы?

— Не доставай, Дольф.

— И не думал.

— Ладно, — сказала я. — Если я тебе больше не нужна, я пошла обратно.

— Давай.

Я пошла к своей машине. Окровавленные перчатки отправились в мусорный мешок в багажнике. Подумав, я положила сложенный комбинезон поверх мешка. Еще может когда-нибудь пригодиться.

— Поосторожней сегодня, Анита! — окликнул меня Дольф. — Не хотелось бы, чтобы ты кого-то или чего-то подцепила.

Я сердито на него взглянула. Его ребята замахали руками и в унисон завопили:

— Мы любим тебя, Анита!

— Ну, вас к черту!

— Знали бы мы, что ты любишь смотреть на голых мужиков, — крикнул один из них, — мы бы тебе могли что-нибудь устроить.

— Тот мизер, что у тебя есть, Зебровски, и показывать не стоит.

Хохот, кто-то шлепнул его по шее.

— Она тебя отбрила, парень! Брось ты ее цеплять, тебе каждый раз от нее достается.

Я влезла в машину под грохот мужского смеха и одно предложение стать моим «рабом любви». Наверняка Зебровски.

6

В «Запретный плод» я вернулась чуть за полночь. Внизу у ступеней стоял Жан-Клод. Он прислонился к стене абсолютно неподвижно. Если он дышал, это было незаметно. Ветер развевал кружева его сорочки. Черный локон вился по гладкой белизне щеки.

— Вы пахнете чужой кровью, ma petite.

Я ему мило улыбнулась:

— Ничьей из тех, кого вы знаете.

Его голос прозвучал тихо и низко, полный спокойной ярости. Он коснулся моей кожи, как холодный ветер.

— Вы ездили убивать вампиров, мой маленький аниматор?

— Нет, — ответила я внезапно охрипшим голосом. Я еще не слышала от него такого тона.

— Вас называют Истребительница, вы это знаете?

— Да.

Он ничего не сделал, чтобы меня напугать, но ничто в этот момент не заставило бы меня пройти мимо него. С тем же успехом дверь могла быть заложена кирпичом.

— И сколько у вас на счету?

Не нравился мне этот разговор. Он не вел никуда, куда бы мне хотелось. Я знала одного мастера вампиров, который ложь чуял обонянием. Мне было непонятно настроение Жан-Клода, но я не собиралась ему лгать.

— Четырнадцать.

— И вы называете нас убийцами.

Я только смотрела на него, не понимая, что он хочет этим сказать.

По ступеням сошел вампир Бад. Он перевел взгляд с Жан-Клода на меня и занял свое место в дверях, скрестив руки на груди.

— Хорошо отдохнул? — спросил его Жан-Клод.

— Да, хозяин, спасибо.

Мастер вампиров улыбнулся:

— Я тебе уже говорил, Бад, не называй меня хозяином.

— Да, э-э… Жан-Клод.

Вампир засмеялся своим чудесным, почти ощутимым на ощупь смехом.

— Пойдемте внутрь, Анита, там теплее.

На улице было больше двадцати шести. И я не понимала, к чему он клонит. Я вообще не понимала, о чем мы с ним говорили.

Жан-Клод поднялся по ступенькам. Я смотрела ему вслед и стояла у дверей, и входить мне не хотелось. Что-то было подозрительно, а что — я не знала.