Запретные территории - [8]

Кайа участливо кивнула, стараясь не показать, что половину кошкиных слов пропустила мимо ушей. В её голове жужжал и гудел целый рой мыслей. Свобода, драки, победы, поражения… И совсем не хотелось думать об обыденных делах серой повседневности.

Глаза Дымки потемнели, а с изящной мордочки мгновенно сошла усмешка:

— Вы что, и правда, так не любите мою кулинарию?

— Дело вовсе не в том, чем мы набиваем себе брюхо! — парировала Кайа. — Я просто подумала…

Она не договорила, так как Дымка раздвинула лапами ветви куста и выскочила на поляну, где, сидя около костра, их с нетерпением ждали Август и Дора.

Реприза

Кайа смотрела вслед тёмной фигуре, нырнувшей в огненный океан. Пламя будто на мгновение расступилось, чтобы пропустить Бичту в горящий неистовой яростью врагов ад, а затем сомкнулось, поглотив её раз и навсегда.

Рысь нервно дёрнула плечом, будто подавая сигнал двигаться дальше. Если они уйдут сейчас, это событие навсегда поделит их жизнь на было и стало. Если не уйдут, то беспрерывная жизненная стезя найдёт свой конец здесь, в бушующей огненной стихии.

Времени на раздумье не было. Дия потянулась рукой за своим странным оружием, настороженно оглядываясь по сторонам, и её предосторожность заразила тревогой всех остальных. Глаза Наследницы грозно сверкнули, и Кайе невольно передалась её суровая уверенность.

— Август, Кайа, смотрите! — воскликнула Дора, указывая пальцем на странные тени, мелькающие за сполохами огня. Они расплывались и колыхались в горячем воздухе, подобно миражам в знойный летний полдень. Тут же послышались резкие крики, чей-то громкий голос грубо отдавал остальным короткие приказы.

— Бегите, бегите до самой границы Длинномордых! — воскликнула Дия, резко ударив льва пяткой по боку. Огромное животное тряхнуло светлой гривой и резко развернулось в обратную сторону.

В следующее мгновение из-за языков пламени на полянку посыпался град горящих стрел. Рысь стремительно развернулась и кинулась в лесную чащу, увозя троих детей всё дальше и дальше от их былого прибежища…

Кайа сонно открыла глаза, хлопая побелевшими от инея ресницами, будто до сих пор не могла понять, где сон, а где явь. Уже давно всем странникам снилось одно и то же. Будто бы каждый день был не более чем однотипное звено в череде таких же одинаковых дней, события повторялись снова и снова. Каждый день — новое странствие или просто продолжение пути к старой цели по новому маршруту. Каждые день — леса, поля, холмы. То стены гор, то горы стен. И даже сны стали одинаковы.

«Нет вчера, нет сегодня, нет завтра… — подумала про себя Кайа. — Есть бесконечный водоворот, в котором кружиться один и тот же день. Он повторяется снова и снова, а изменения в нём зависят лишь от того, что мы помним опыт предыдущей вариации. Нам кажется, что мы вступили в новое начало, но на самом деле мы всё там же, в том дне, в его новой вариации продолжаем дело вариации предыдущей, и лишь за счёт этого в своём понимании движемся вперёд».

Кайа потёрла кулаком глаза и оглядела полянку, на которой они вчера заночевали. Дымка тихо посапывала около не ё. Возле самого кошачьего носа кружился мелкий комар, сносимый в сторону тёплым кошачьим дыханием. Дымка что-то невнятно пробормотала во сне и глубоко втянула носом воздух. В следующий миг комар вместе с воздушным потоком стукнулся о кошачий нос, и Дымка, громко чихнув, замахала над собой лапами, пытаясь прогнать назойливую мушку.

Дора дремала чуть поодаль, укутавшись в тёплый сухой плащ. Её громкий храп оглашал весь лес, так что Кайе даже становилось боязно, не услышит ли их кто. Бока Доры мерно вздымались и опадали, от её шумного сопения стебельки травы возле её лица ходили ходуном, а прядка волос, упавшая на лицо, время от времени подлетала в воздух.

Август, ухмыляясь, сидел в тени дерева, отперевшись локтем на свой меч, лезвие которого казалось алым, будто от крови, отражая восходящее солнце. Август заворожено следил за ярко-красным небесным светилом, медленно поднимающимся из-за леса. Вначале облака покинули небо, а затем на нём заиграли пастельные лучи, придавая всему мягкий, добродушный свет и прогоняя мрак из леса. Затем показался уголок солнца, и вот весь алый диск незаметным образом перебрался повыше, полностью высунувшись из-за горизонта. Август закрыл глаза, и в представшей перед ним тьме закружили цветные круги, будто яркое солнце просвечивало даже сквозь закрытые веки.

Солнце поднималось всё выше и выше. Послышались шорохи в кронах деревьев, скрежет крохотных когтей по древесной коре, писк лесных грызунов средь травы и взволнованные крики птицы, у которой ночью хищник утащил птенцов. Лес наполнился жизнью. Кайа чувствовала её в каждом дуновении тёплого ветерка, в каждом шелесте зелёного листа, в каждом звуке, доносящемся из глубины леса. Она чувствовала себя частью этого светлого мира, проснувшейся вместе со всеми его жителями по общему сигналу, зовущему её продолжить начатое дело. Как люди, встающие по звону колокола на главной площади, идут на работу. Только это было совсем по-другому. Этот сигнал незрим для людей. Попав в лес, человек растеряется и будет застигнут врасплох, не в силах понять лесное единство действия и чувствуя себя явно чужим. Людям не знакома сплочённость лесных существ. Им не понять единение слабых и сильных, единение жертв и охотников. Им не понять их общую сущность, созданную сложением эксплуатируемых и эксплуататоров, добычи и хищника, малого и великого, сумма которых и обозначается словом «лес».