Запретное место - [33]

После еды они облокотились каждая на свою сосну, и Натали задремала.

Проснулась она от того, что ей в лицо подул холодный ветер. Сначала она не могла понять, где находится. Когда она обернулась, Юлии рядом не было.

Натали огляделась, и вдруг у нее возникло чувство, будто… это невозможно было выразить словами, но она словно растворилась и слилась в единое целое с окружающей природой. Ее наполняла сила, но это была недобрая сила.

И тут произошло то, что описывалось в книге. Ветер стих так же внезапно, как и начался. В ту же секунду Натали заметила, как Юлия удаляется, идя по болоту. Натали окликнула ее, но Юлия, казалось, ничего не слышала. Она приближалась к опасной топи.

– Юлия! – закричала Натали. – Остановись!

Она бросилась к подруге, схватила ее за руку и дернула изо всех сил.

– Очнись!

Юлия замигала глазами.

– Очнись? – пробормотала она. – Что ты хочешь этим сказать?

– Туда нельзя ходить. А ты шла… как будто во сне.

– Должно быть… я не знаю, что со мной произошло, – сказала Юлия.

Это случилось в самом начале того лета, которое все изменило.

Последнего лета.

Натали было двенадцать.

Неделей позже на болоте обнаружили Брусничную девушку.

Время расцвета торфяных разработок Ларссонов пришлось на семидесятые годы, но вплоть до начала двадцать первого века на короткий интенсивный сезон добычи торфа каждый год нанималось до двадцати пяти рабочих.

Один молодой рабочий из городских натолкнулся на тело, он позвал отца Юлии, и они начали вместе откапывать труп. Вызвали полицию, привлекли археологов, и все закрутилось.

Оказалось, что тело было закопано в железном веке. Позднее ученые предположили, что девушку принесли в жертву богам плодородия в надежде на хороший урожай. Поблизости нашли также прутья орешника и глиняные сосуды.

Натали ощутила некоторую гордость. Значит, Йоран прав – когда-то давно людей действительно приносили в жертву.

А вскоре после этого, ближе к концу лета, начали случаться трагедии.

Одна за другой.

Пока все не закончилось.

9

Лейф и Майя сидели, погруженные в свои мысли, в кафетерии отделения полиции. С кухни доносился звон тарелок, а за покрытым инеем окном мелькали размытые тени прохожих.

Найденный в болоте мужчина оказался сорокадвухлетним Стефаном Виком из Броланды. Он пропал в ночь на 15 марта 2012 года после посещения своей подруги, которая жила в нескольких сотнях метров от торфяника.

Обнаружить тело, захороненное в болоте, было уже само по себе удивительно, но то что труп относился к нашему времени и к тому же был насажен на кол, придавало делу новое измерение. Кроме того, в куртке Стефана Вика был найден тканевый мешочек с золотыми десятками, точно такой же, как у Юханнеса.

Опять золотые десятки.

То есть наблюдалась явная связь между случаями Юханнеса и Стефана. Хотя между двумя происшествиями прошло четыре года, действовал, очевидно, один и тот же преступник.

Вероятно, если бы не эта женщина-биолог, жившая в гостевом домике усадьбы, Юханнеса ждала бы та же участь, что и Стефана. Скорее всего, яма, которую, как она уверяла, она видела на болоте, должна была стать могилой Юханнеса. А потом ее просто кто-то закопал.

Лейф выглядел сосредоточенным.

– Мы попросили полицию Тролльхэттана проверить, кем был этот Стефан Вик. Единственное, что приходит мне в голову, – это разборки криминального мира. Где еще встретишь такую жестокость? Вопрос в том, при чем тут Юханнес. Наркотики? В художественной школе как вообще с наркотиками?

– Насколько я знаю, ничего такого, – ответила Майя. – И как я уже сказала, Юханнес производит впечатление совершенно обычного студента. Надо бы поговорить с этой девушкой, Натали. Говорят, она сидит с ним в больнице.

– Да, похоже, тут нужен серьезный разговор, – согласился Лейф и почесал затылок. – И все эти золотые монеты. – Лейф рассеянно наблюдал за размытыми фигурами за окном. – Какой в них смысл?

Майя откинулась назад. Она размышляла, стоит ли ей озвучить свои мысли. Но Лейф раскусил ее.

– Ну говори, – обратился он к Майе. – Я же вижу, что ты о чем-то думаешь.

Она обвела взглядом зал, потом снова посмотрела на Лейфа.

– Не уверена, что тебе это понравится. Мы с тобой, кажется, мыслим в разных направлениях.

– Продолжай.

– Жертвы, – сказала она.

Лейф посмотрела на нее.

– Что ты имеешь в виду?

– Раньше богам приносили жертвы, – сказала Майя. – Следили за тем, чтобы это было нечто чрезвычайно ценное. Чтобы боги остались довольны. Еда, орудия труда и прочие материальные вещи ценились меньше всего. Затем шли животные. А верхнюю строчку «рейтинга» занимали человеческие жертвы. Для того чтобы максимально обезопасить себя, этих людей одевали в красивые наряды, или же…

– Или? – Лейф пытался просунуть палец между кофейной чашкой и ручкой, но потом сдался и взял чашку в ладонь.

– Или их карманы наполняли ценными предметами.

– Это ты в музее узнала? – спросил Лейф. – Ты не слишком много фантазируешь?

– Да, наверное, – призналась Майя. – Но могила Стефана Вика действительно выглядит как жертвенник.

Лейф кивнул.

– То есть ты хочешь сказать, что мы имеем дело с… суеверным человеком? С кем-то, кто верит в жертвоприношения?

– Да, с человеком, преследующим какие-то особые цели. Точно так же, как раньше жертвы приносились ради победы в войне или хороших урожаев. Или чтобы уберечься от злых сил. Значит, кто-то готов пойти ради этого на убийство.