Запретная женщина, или Первая жена шейха - [89]

Я в очередной раз, выйдя из самолета, вдохнула запах керосина, смешанный с тонким ароматом пустыни. В ту ночь на небе не было ни звезд, ни луны. Вся земля, казалось, была окутана туманом — такая была высокая влажность.

В зале прибытия царила мертвая тишина. Немногочисленные пассажиры, прибывшие из Швейцарии, уже давно прошли паспортный и таможенный контроль, и люди за стеклянной перегородкой разошлись. «Что же случилось? — спрашивала я себя. — Они что, про меня забыли?»

С тяжелым сердцем я села в кресло и стала ждать. Временами я чувствовала взгляды, которые украдкой, из-под ихрама, бросали на меня двое служащих, пока ещё не оставивших свои позиции. Интересно, сколько они ещё тут пробудут. Может, они сейчас возьмут, соберут свои вещички, закроют аэропорт и запрут меня здесь одну? Ожидание становилось уже невыносимым, когда вдруг голос из репродуктора в абсолютной тишине произнес мое имя. Я облегченно вздохнула. По крайней мере, знак, что о моем присутствии здесь хоть кто-то знает. Служащий провел меня в какую-то конторку, в которой его коллега протянул мне телефонную трубку. Услышав веселый смех Ибрагима, я мысленно предала его анафеме.

— Верена, прости ради Аллаха, что я опоздал! Я уже почти в аэропорту.

Конечно, после этого прошло ещё минут сорок пять, прежде чем он появился и вызволил меня из этого плена. В это время не было ни одного-единственного рейса, и я подумала: неужели они действительно не закрывали аэропорт только из-за меня?

— А где же мой супруг? — спросила я, стараясь скрыть свою досаду, как только мы отъехали.

— Он уже выезжает вслед за нами, ты пока можешь поздороваться с ним по телефону.

Я проглотила растущее разочарование и набрала номер Халида. Оказалось, что нас отделяют друг от друга ещё километров сто.

Он просил меня не грустить, мол, скоро мы увидимся. В этот вечер, похоже, здесь все опаздывали — из-за Рамадана. У Айлин опять было ночное дежурство в приемном покое скорой помощи, поэтому мы сразу отправились прямо в отель «Меридиен».

В саду отеля длинный, празднично сервированный стол приглашал к ифтару, концу дневного поста «О боже… — подумала я. — В саду» Меридиена» — где я в лучшем случае смогу одну секунду подержать его за руку, не нарушая местной морали. Здесь я должна буду сказать ему, как страшно мне его не хватало и как невыразимо я счастлива опять быть рядом с ним».

Когда мы сели за один из столиков, я почти физически ощутила на себе взгляды всех присутствующих. Я в первый раз не видела вокруг ничего, кроме закутанных с ног до головы женщин, и почувствовала себя инородным телом. Кроме того, все было мокрым и липким из-за необыкновенной влажности. Влага в буквальном смысле сверкала, как роса, на вещах, на волосах.

К нам то и дело подсаживались какие-то знакомые Ибрагима, главным образом мужчины. От смущения и растерянности я не знала, куда себя девать. От меня требовалось почти невозможное — ждать Халида и в то же время демонстрировать образцовое благочестие. Это в такой-то компании и при том, что Халид не объявлял о нашем браке. Я молилась, чтобы он поскорее появился и избавил меня от этих мук.

Наконец через полтора часа этот момент наступил. Сначала я даже не поняла, что Халид уже здесь. Я увидела ещё одну гандуру и решила, что это какой-то знакомый Ибрагима обходит гостей и приветствует одного за другим.

И тут вдруг все словно замерло как в сказке, когда передо мной явился он во всем блеске и величии, в традиционном белоснежном одеянии. Он с секунду смотрел на меня, как бы не зная, улыбнуться или сохранить серьезное выражение лица. Прежде чем я успела прийти в себя, величественный призрак, пожав мне руку, переместился дальше, а я, как пораженная молнией, смотрела ему вслед. В довершение ко всему этот белый призрак уселся с какими-то чужими мужчинами. Я даже рот раскрыла от изумления. Внутри у меня при этом все судорожно сжалось и похолодело. Как он мог так со мной поступить? Обычаи обычаями, но он же должен был понимать, что в этот момент происходит в моей душе.

Ибрагим, во всяком случае, это понимал. Он старался отвлечь меня, заговорил об Айлин, о её повышении, о наших общих планах на ближайшие дни, когда Рамадан закончится. При этом он все время подсовывал мне всякие лакомства. Когда я отказалась есть, он стал настойчиво увещевать меня:

— Верена, ты должна подкрепиться. Тебе завтра предстоит целый день поста.

В конце концов, я сдалась, с каждым кусочком глотая ком в горле, молила, чтобы все поскорее кончилось. Но ничего не кончалось. Халид по-прежнему сидел с чужими мне людьми.

Тем временем, мое оцепенение уступило место злости. Мое сердце заколотилось. Вот-вот должен был произойти взрыв. Было уже три часа ночи, а Халид все ещё оставался недосягаем. Я уже подумывала о том, не вызвать ли такси и не сбежать с этого ужина.

Через некоторое время я дрожащим голосом попросила Ибрагима увезти меня отсюда. В его глазах на секунду появилась тревога. Потом он похлопал меня по руке и сказал:

— Сейчас мы так и сделаем, Верена.

Он устремил пристальный взгляд на Халида, невозмутимо беседовавшего со своими соседями на другом конце стола. К моему удивлению, они с Ибрагимом вдруг незаметно поменялись местами, и Халид оказался рядом со мной скорее, чем я успела опомниться. Я чувствовала такую обиду, что меня била дрожь.