Запретная Родина - [5]

– Алеард!.. – крикнула я в отчаянии.

Он мгновенно появился на пороге спальни, быстро подошёл ко мне и обнял. Никогда ещё я не рыдала так счастливо и больно. Казалось, слезы призваны вычистить сами недра души.

Я до онемения в пальцах сжимала его светлую рубашку, тянулась к нему, мысленно падая, и с ужасом ждала мгновения, когда разобьюсь о выдумку трепетного счастья – и проснусь. Неужели мы снова вместе? Как вообще я провела эти годы вдали от него, как смогла? Алеард заставил меня поднять голову и бережно вытер мои щеки.

– Не бойся, Фрэйа, я с тобой.

– Алеард! – трудно произнесла я, дрожа всем телом. – Боюсь закрыть глаза и отпустить тебя – вдруг исчезнешь? Мне страшно!..

Он посмотрел на меня хмуро и пронзительно, и вдруг крепко поцеловал в губы без каких-либо прелюдий. Это была моя сладостная реальность, мое настоящее.

– Я так скучал по тебе, Фрэйа, – пробормотал Алеард, едва справляясь с голосом. – Неужели ты снова рядом? Помоги мне поверить в это, малышка.

Я обхватила его руками как можно крепче, и, закрыв глаза, коснулась теплых твердых губ своими. Так начался наш поцелуй: долгий, жадный, необходимый. Мы целовались медленно, изучая друг друга внимательно и трудно, лишь изредка останавливаясь, чтобы перевести дыхание, и тогда Алеард касался губами моих щек, шеи и подбородка, а я всхлипывала от наслаждения, перебирая пальцами его густые растрепанные волосы. Когда мы насытились, я уткнулась носом в его шею и выдохнула, чтобы отпустить боль.

 – Тебе и правда нечего бояться, малышка. Я больше не оставлю тебя. Никогда. Обещаю, Фрэйа.

Короткая щетина приятно покалывала мои щеки, горячее дыхание нежно касалось рта. Он был здесь – живой, невредимый, мой. Среди бесконечного сна и мелькания реальностей я обрела его снова, и теперь уже навсегда. Голоса внутри затихли, и это была чудесная тишина.

– Я лучше умру, чем снова забуду, – прошептала я.

– Я болван, Фрэйа, – сказал он, лаская мои волосы. – Слишком поздно понял, что рядом со мной ты будешь в безопасности в любом случае. Но больше не повторю своей ошибки, даже если придется совершить невозможное.

Он долго гладил меня по голове, и я в ответ ласкала его волосы. Как хорошо наконец-то коснуться этой густой мягкости, податливых, приятных прядей, что скользят меж пальцев, подобно шелковым нитям. Если мои волосы были непослушными и каждый раз ложились иначе, то у Алеарда они почти всегда покорно укладывались в одну и ту же прическу.

В комнате горел всего один светильник, и полумрак помогал залечивать раны. Я ощущала внутри сладкое и мучительное, скупое чувство, которому не могла дать названия. Оно походило на питательную, невесомую смесь, на солнечный свет, что тянет ввысь деревья.

– Хочешь есть? – спросил Алеард после долгого молчания.

– Да, – кивнула я.

– Тебе есть во что переодеться?

– Кажется, да…

Он поставил меня на ноги и медленно отпустил руку. Горячие пальцы скользнули по ладони, и по затылку разбежались мурашки. Мне показалось, что Алеард ощутил их вместе со мной, улыбнулся этому и вышел из комнаты.

 Я склонилась над рюкзаком – каким же он был замызганным! Да, он помнил больше меня. Лежало там бесчисленное множество неизвестно чего. Какие-то вещи, которые жалко было выкидывать: бумажки с именами и рисунки, истрепавшиеся ботинки без шнурков, кусок непонятной голубой ткани, разные диковинные приспособления из иных миров, даже зелья в стеклянных бутылочках, не желающих разбиваться… Но вот оно, длинное белое платье с открытыми плечами. Еще целое и не сильно мятое, хотя носила я его, судя по всему, продолжительно. Переодеться больше не во что, а то, что на мне, безнадежно испорчено.

Я быстро стянула с себя остатки одежды, хотела так же быстро вскочить в платье, но засмотрелась на свой расцарапанный живот. На грязные ступни, на коленки, покрытые ссадинами… Да и волосы совсем спутались. Я выглядела ужасно и смутилась своего неопрятного вида. И тут вошел Алеард. Вернее, не вошел, а почти вошел. Он увидел меня и застыл на пороге: ведь я, дуреха, не потрудилась хотя бы прикрыть дверь. Наверное, другой на его месте смутился бы, начал извиняться, выскочил из комнаты спиной вперед, но это был бы кто-то другой. Мужчина спокойно подошел ко мне, и, глядя в глаза, подобрал упавшее платье.

– Я – дурень! Тебе, наверное, хочется поскорее искупаться, а потом уже есть.

Я поспешно кивнула. Он медленно опустил глаза к моей шее и губы дрогнули. Меж ключиц по-прежнему висел светящийся амулет, только не на цепочке, а на веревочке. Кажется, тонкие серебряные звенья порвались, но как и когда – я не помнила.

– Ты его сохранила.

– Я не ведала, откуда он. Боялась потерять, и теперь понятно, почему. Он – часть тебя. Твой теплый кусочек, стучащий, словно маленькое огненное сердце, – сказала я и почувствовала, как горячая слеза потекла по щеке. Я прикрыла глаза и всхлипнула, и Алеард обнял меня.

– Как я тосковала по твоим объятьям! – произнесла я глухо. – По всему тебе… Внутри меня было пусто и больно, эта боль и сейчас со мной, но теперь она исцеляет, потому что ты рядом.

– Ты нужна мне, Фрэйа! Прости, что так долго тебя искал! – он обхватил меня руками и неистово прижал к себе.