Запредельность - [48]
Но мысленный таймер продолжал неприятно тикать…
– Коген, мы все равно собирались на Элекон, – вмешалась в разговор Джи. – Это же у периметра Нейтральных…
– Я не прошу делать ничего противозаконного, – добавил Лекс. – Просто бросьте меня там, а я уж как-нибудь…
Коген презрительно фыркнул. Потянулся куда-то за спину и извлек плоскую бутыль. Лекс мысленно поздравил себя с серьезным шагом вперед: алкоголь явно помогал мастеру полета в сближении с людьми. Этим обстоятельством следует непременно воспользоваться.
– «Как-нибудь!» – пробурчал Коген. – Ты, парень, наверное, и впрямь вывалился из другой реальности. Ты вообще, представляешь, что творится в этих мирах?
– В Нейтральных? – Лекс пожал плечами. – Ну, наверное, там не хуже, чем у Пресекателей…
– Это как сказать, – усмехнулся мастер полета. – Это тебе не планеты Мастеров. Ни один Нейтральный не похож на другой. Да еще в каждом собственное разделение на города и страны… Знаешь, что это такое?
– Имею представление.
– И в каждой стране, в каждом городе, в каждом квартале – свои законы и правила. Ты пропадешь там, поверь…
– А ты, похоже, знаком с этими планетами не понаслышке, Коген, – заметил Лекс.
Коген фыркнул и отвернулся.
– Он родился и вырос на Боа, – сказала Джи.
– Вот как? – удивился Лекс. – Я думал…
– …что я и сгнить должен был в трущобах? – раздраженно отозвался Коген.
– Да я ничего такого не говорил… – пробормотал Лекс, ища поддержки у Джи.
– Не обижайся, Коген, он просто не знает, – сказала Джи. – Понимаешь, Лекс, никто не мешает любому жителю Нейтральных перебраться в Ассоциацию. И наоборот. Просто не всем нравится наш образ жизни. Он требует определенных усилий…
– Стремление к совершенству – не только привилегия, но и обязанность? – догадался Лекс.
– Именно, – кивнула Джи. – Многое из того, что там в порядке вещей, у нас не приветствуются. Например, безделье, обман, наркотики…
Лекс с сомнением скосился на Когена. Тот оскалился и демонстративно отхлебнул из бутылки.
– Алкоголь можно – хоть с некоторыми ограничениями, – пояснила Джи. – Это право тоже нужно заработать. А потом проходить очищение – процедура на любителя.
– Серьезно тут у вас, – заметил Лекс.
– Вот и представь, – продолжила Джи. – Поменять привычный образ жизни, выдержать испытательный срок, и все для того – чтобы потом всю жизнь страдать? Когда-то у нас был переселенческий бум, но потом сам собой сошел «на нет». Такие, как Коген – редкость. Исключение из правил…
– Я – уникум! – веско сказал Коген и предложил бутылку Лексу.
Тот молча принял сосуд, отхлебнул. Похоже на коньяк. И радует, что его не погонят на это самое «очищение».
– Это правда, – заметила Джи. – Он природный мастер полета, такие редкость.
– Тебе и вправду здесь нравится больше, чем на родине? – прищурившись, спросил Лекс.
– Все не так просто, – лениво сказал Коген. – У меня не было выбора. Если бы я не сбежал сюда – на моей родной планетке меня бы попросту зарезали…
– О, как! – Лекс приподнял брови. – Так у вас все не так идеально, как я представлял…
– У нас вообще не идеально, – с грустью сказала Джи. – Может, тебя вводит в заблуждение Мечта? Но это же наш символ – он должен воплощать в себе стремление к Совершенству. За это каждый день умирают мастера мира и простые добровольцы. Экономика работает на войну – ты просто не успел понять это. Нас спасает лишь то, что мы – Мастера. Мы более эффективное общество, чем миры Пресекателей. Хотя их и больше…
Перед глазами вдруг всплыл сверкающий на солнце айсберг. Похоже, он действительно видит лишь верхушку ледяной горы – образцово-показательную витрину цивилизации Мастеров. Да что там говорить – он вообще ни черта не знает! Тоже еще – спаситель мира…
Они с Когеном успели прилично набраться, обмениваясь порциями шокирующей информации. В этом тихом месте и впрямь столкнулись два трудно сопоставимых мировоззрения. Пожалуй, понимание облегчало «нейтральное» происхождение мастера полета: к идее «конца сущего» он относился вполне равнодушно, в глубине души полагая, что конфликт вызван надуманными проблемами.
– Ладно, – сказал, наконец, Коген. – Ты хороший парень, Лекс, но странный. Вообще-то, тебя бы сдать мастерам здоровья – на проверку…
– Спасибо, – вяло отозвался Лекс. – Уже проверяли.
Не слушая его, Коген продолжил:
– Но я верю Джи. И даже, если бы не верил – все равно помог бы ей. Ты же знаешь, Джи, как я тебе обязан…
– О чем ты, Коген… – тихо улыбнулась Джи.
– Если бы не ты – мне бы никогда не получить статуса, – усмехнулся Коген. – С моей-то подмоченной репутацией… А ты – умница. Нет, ты просто волшебница. Так здорово прочистить мои трухлявые мозги…
Коген хрипло рассмеялся и погрозил Лексу пальцем:
– Понимаешь? Я помогаю ей, а не тебе!
– Я понимаю, – смиренно сказал Лекс.
– Во-от! А если Джи скажет мне: лети прямо в «черную дыру» – я полечу!
Лекс вздрогнул, и пробормотал, побледнев:
– Только этого не хватало…
– Нам бы только добраться до Нейтральных, – сказала Джи. – А дальше – мы сами…
Лекс быстро глянул на Джи, сердце его забилось чаще: это «мы» прозвучало неожиданно, задев какие-то тонкие, глубокие струны…
Коген вдруг стал серьезен – будто мгновенно протрезвел. Отвалился на деревянную спинку самодельного кресла, запустил руку в растрепанные волосы, сказал:
Враг приходит, когда не ждешь. Откуда не ждешь. И помощи ждать неоткуда. Никто не знал, что у самых стен Кремля притаилась угроза, ждавшая своего часа две сотни лет. Эхо Последней Войны грозит обернуться падением древней крепости. Единственный предвестник грядущей катастрофы – кремлевский семинарист Книжник. Он пытается донести свои опасения до власть имущих. Но ему не верят. Более того – он сам под подозрением. Книжник бежит. И волей случая оказывается в самом сердце силы, собирающейся стереть с карты его родной дом – Кремль. Что может слабый человек против нечеловеческой мощи? Придет ли на помощь единственный друг – Зигфрид? Что делать, когда ты – чужой среди чужих?
Потерпев неудачу в отчаянной попытке уничтожить Зону, он жаждет навсегда оставить это место, смешавшись с людской толпой большого мира. Странный и нелюдимый обитатель Зоны, известный сталкерам под именем Бука, не учел лишь одного важного обстоятельства: он не такой, как все. Зона не желает отпускать его, и это становится жутким сюрпризом не только для него: военные, ученые, случайные люди чувствуют зловещее дыхание Зоны – мимо идет Бука.Отчаяние, страх, безысходность – вот она, расплата за покровительство со стороны темных сил.
Он выжил.Он вернулся домой.Но ему нет покоя.Книжник считает, что бросил в бою друга – Зигфрида. Никто не знает, жив ли Зигфрид, оставшийся по ту сторону портала Розы Миров. И теперь Книжник должен спасти друга – любой ценой.Пройти в одиночку тысячи километров сквозь радиоактивные земли, Поля Смерти и полчища мутантов не дано никому. Если и может ему кто помочь, то лишь тот, кто владеет тайными знаниями и нечеловеческой мощью.Бука.Книжник отправляется на поиски этого окутанного тайной человека.Оправдаются ли его надежды? Да и есть ли смысл ставить на кон жизнь – вдруг спасать уже некого?Для Книжника отвели лишь один.Драться до конца!
С Зигфридом, последним воином народа вестов, пытается расправиться наемный убийца. Нити расследования ведут далеко за кремлевские стены. Более того – они ведут в прошлое.Забытое чувство мести толкает воина в дальний поход.Вслед отправляется его лучший друг – Книжник.Друзья не знают, какая угроза нависла над ними, какие темные силы стремятся дотянуться до последней цитадели цивилизации – Кремля.Путь далек, и не дано знать, удастся ли дойти до конца.Но ты не раскроешь тайну смертельного врага, пока не заглянешь в его глаза.
Они разные.Они — дети враждебных народов.Что общего у закаленного в боях воина и молодого интеллектуала?Они — люди. И это немало в мире, захваченном монстрами.Зигфрид — последний воин своего народа — приходит за помощью к врагу.В Кремль. Он должен спасти тех, кто уцелел. А это — лишь женщины и дети. Кремль не может отправить на помощь дружину — крепость в постоянной осаде. И лишь один человек вызывается помочь бывшему врагу.Книжник-семинарист, чье место в библиотечной тиши, а не на поле брани. Что это — помощь или насмешка? Обуза вместо поддержки?Воину придется принять и такую «помощь».
Бронепоезд «Дракон» несется через мертвые пустыни, оставленные Последней Войной. Книжник и Зигфрид хотят вернуться в Кремль, но обстоятельства заставляют свернуть на забытую ветку, которая приводит в город – призрак былого величия и символ надвигающейся беды. Угроза неотвратима, страшна, от нее не спасут ни пушки, ни мощная броня. За что драться в чужом городе кремлевскому семинаристу и последнему воину народа вестов? Ответ прост, если на чужой земле ты обрел верных друзей и не забыл дорогу домой.
Классическая постапокалиптика. Художественная редакция дневника жителя страшной эпохи. Своего рода бортовой журнал, являющийся средством связи погибших с живыми.Герой – одиночка поневоле. Его окружают и люди и события, но он не может определить себя к конкретному сообществу и в меру сложившихся обстоятельств, внутренних убеждений и инстинкта самосохранения стремится вперед в неизвестность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.
Из сборника «Мнимая величина». Рассказ опубликован в журнале «Химия и жизнь», № 1, 1978 г. .
Значительная часть современного американского юмора берет свое начало в еврейской культуре. Еврейский юмор, в свою очередь, оказался превосходным зеркалом общества благодаря неповторимому сочетанию языка, стиля, карикатурности и глубокой отчужденности.Вот вам милая еврейская супружеская пара, и у них есть дочь — дочь, которая вышла замуж за марсианина. Трудно найти большего гоя, чем он, не так ли?Или все-таки не так?Дж. Данн, составитель сборника Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.