Запомни будущее - [5]

В целом, обстановка была удобной, но явно необычной. Все было словно составлено из каких-то пересекающихся кривых, изящных и матовых, выглядящих так, словно они были вырезаны из одного куска и окрашены в различные гармонирующие цвета. Доусон увидел удобные кушетки и стулья. На одной кушетке сидела Бетья и какой-то мужчина.

Мужчина был стройным, темноволосым молодым человеком с юношеским круглым лицом и мягкими карими глазами. На нем были короткие шорты, легкая безрукавка и сандалии. Только и всего.

Он встал и подошел к Доусону с маленьким подносом, на котором стоял стакан с желтой жидкостью и что-то похожее на целлулоидную капсулу.

– Сэфен Доусон… Меня зовут Феред Йолат.

Доусон усмехнулся и протянул ему правую руку.

– Рад познакомиться.

Не уверенный, что понял этот жест, Феред поднял руки ладонями наружу на высоте плеч.

– Да, я понимаю, а вот наше обычное приветствие. Но прежде, чем мы побеседуем, примите капсулу и выпейте ореховую настойку. Вы долгое время были без пищи, – продолжал он, – когда Доусон повиновался. – Мы питали вас инъекциями, пока вы спали, почти четырнадцать длинных…

– Чего?

– Я не знаю, как вы считали время там, у себя, Доусон. Сейчас уже середина утра. – Он принял пустой стакан и протянул поднос Бетье, которая убрала его в нишу в стене. – Как вы себя чувствуете?

– Хорошо, – сказал Доусон, хотя у него все еще оставалась смутное чувство дезориентации, нестабильности, будто сама земля то и дело уплывала у него из-под ног. – Я действительно проспал шестьсот лет?

– Да.

– Это все консервирующий газ в батисфере. Наверняка, он. Он погрузил меня в состояние приостановленной жизнедеятельности, затормозил почти до ноля мой обмен веществ, он был разработан для того, чтобы «замораживать» глубоководных рыб, но, по-моему, действует на любую живую ткань. Я сам служу этому доказательством. Даже моя одежда весьма неплохо сохранилась.

– То же самое касается и металлических частей вашей одежды, – добавил Феред. – В батисфере не было водяных паров, так что они не заржавели.

– В это труднее поверить, чем в себя, – с намеком на юмор сказал Доусон. – Погодите-ка… – продолжал он, кое-что вспомнив. – У вас есть зеркало? Ну, предмет, который отображает все вокруг?

– Мы все еще пользуемся словом «зеркало», – Феред улыбнулся, показывая очень белые зубы. – Держите.

Он повернулся к Бетье, которая сняла со своего одеяния маленький блестящий диск и протянула его Доусону. Диск был не больше трех сантиметров в ширину, но изогнутый так, что отражение значительно увеличивалось без искажений. Разумеется, у Бетьи должно быть зеркальце. Эта чисто женская привычка сохранилась даже через шестьсот лет!

– Перед тем, как я потерял сознание, – сказал Доусон, – я помню, как разбил себе лоб. Разбил до самой кости. Но рана исчезла… Нет, еще остался шрам.

– Почти незаметный, – кивнул Феред. – Ваш метаболизм был чрезвычайно замедлен, но все-таки продолжался.

Каким-то образом это открытие стало последним штрихом, окончательно убедившим Доусона. Одновременно у него появились воспоминания, который он вообще сейчас не желал. Сейчас было бы лучше забыть о Мэриэн. Если бы он только мог! По крайней мере, он должен как-то отвлечь свои мысли о старых временах в Нью-Йорке…

– Мне интересен этот новый мир, – сказал он. – Я хотел бы знать о нем все.

– А нам интересен ваш мир, – сказал Феред. – Естественно, у нас есть записи, но мы не знаем, насколько они преувеличены. А вы настоящая живая окаменелость… – рассмеялся он. – Вы не обиделись?

– Меня звали и похуже, – ответил Доусон, чувствуя, что ему нравится этот легкомысленный парень. – Что в первую очередь рассказать вам о мире, из которого я пришел?

– Пока что ничего. Сейчас вам не нужно переутомляться, пока вы полностью не восстановитесь. А кроме того…

Тут их прервала Бетья.

– Совет будет сомневаться в нем, Феред, – сказала она.

– Да. Конечно. Между прочим, не будет никакого вреда рассказать вам, как мы тут живем, Доусон.

– Хорошо. Благодарю. Что это за Совет?

– Консультативный совет. Группа мужчин и женщин, которые управляют мировым правительством. Время от времени выбирают новых членов, когда старые умирают. Это величайшие умы на Земле.

– Звучит немного похоже на технократию, – сказал Доусон. – Мировое правительство? Нет ни стран, ни государств?

– Государство, конечно, есть. Но совет находится в Столице, здесь, в Америке, в Вашингтоне.

– Раньше у нас был президент. Его избирали…

Феред кивнул.

– Да, я читал об этом. Члены Совета так же избираются государственными избирательными голосами после того, как докажут достоинства своей кандидатуры в результате каких-нибудь достижений. Даже я могу стать…

– Нет! – в голосе Бетьи послышался намек на панику. – Мне это не нравится, Феред, хотя ты шутишь.

Парень улыбнулся ей.

– На то, что я буду избран, шансов мало. Мой вибрационный принцип недостаточно хорош…

– Возможно, – прошептала девушка, широко раскрыв голубые глаза. – Иногда я просто боюсь. Но все же мы не можем позволить себе пожениться, пока ты не получишь грант.

Доусон пожал плечами.

– Я не понимаю.

– На самом деле все очень просто, – сказал ему Феред. – Я разрабатываю одну теоретическую идею, которую придумал некоторое время назад. Совет всегда поощряет научные работы. Они дают гранты – рабочие единицы – на любые стоящие идеи, разработанные и предоставленные им.