Записки женатого холостяка - [5]
Минут через пятнадцать две сумки были собраны, отдельно лежала сумка с ноутбуком и мешок с обувью. Демонстративно собрал свою старую спортивную форму — драную футболку, старые шорты и выцветшую бандану. Запихал всё это в мусорное ведро, туда же кинул свою кружку (10 лет из неё пил) и чайную ложку — длинную такую, в своё время бесплатно «завоёванную» по акции за покупку трёх пачек кофе. Зачем? Не знаю, видимо крыша от происходящего всё-таки поехала…
Вынесла мне моё кольцо. Опа! Я же его кинул на капот! По любому после такого резкого старта должно было скатиться! Значит, вернулась и подобрала! В темноте! А может — остановилась за поворотом и забрала с капота! Значит — ценит, значит — переживает, значит — прорвёмся!
Хорошо. Ну, теперь мы «надавим» на нервы.
— Дети! Подойдите пожалуйста…
— …?
— Так получилось, что мы с мамой должны немного пожить отдельно. Я никуда не теряюсь, всегда на связи. Если будут какие-то вопросы, что-то надо помочь — обращайтесь!
Демонстративно достаю ключи от квартиры, отцепляю ключ от рабочего кабинета, кладу его в карман и протягиваю связку жене.
— Держи, вернёшь, когда посчитаешь нужным. Не хворай, счастливо!
И пружинящей походкой, насколько это позволяют две сумки, пакет и болтающийся на шее ноутбук, направляюсь к лифту. Иду, гордо расправив плечи, а сам жду, что окликнут, остановят, побегут, позовут! Хрен тебе на рыло! Хлопнула дверь, повернулся на два оборота замок. Всё. Не окликнули, не остановили, не побежали и не позвали. Я в изгнании. Из собственной семьи, из собственного дома, по большому счёту непонятно из-за чего.
Мужики! Никогда, слышите, НИКОГДА не покидайте свою территорию! Если случилась в вашей семейной жизни авария — столбите и метьте свои квадратные метры так, как волки метят принадлежащие им гектары тайги! Иначе ваш запах тут же выветрится, и набегут всякие… грызуны! Женщины же пленных не берут, запомните это. Пусть она уйдёт к маме, подруге, побегает где-нибудь недельку, потом вернётся, обязательно вернётся, и сама будет искать примирения. И вы её простите, обязательно простите и пустите домой — «онажедевочка»! Вам же вернуться обратно будет очень сложно, а то и вовсе невозможно, потому, что вы те, «ктоиспортиллучшиегодыжизниидолжензаэтопонестинаказание». Это я понял позже, когда перекрутить это дурацкое кино назад уже было нельзя.
ГЛАВА 2. Быт и медвежьи истории
Итак, я абсолютно свободен. Весь мир у моих ног, только надо где-то обустроиться. Воскресенье незаметно заканчивалось, завтра надо выходить на работу. Других вариантов, кроме как ехать обратно на дачу не просматривалось, поэтому закинул сумки в машину и отправился в путь.
Поживём на даче. Начало августа — ещё тепло, хорошо, опять же воздух, вода да и просто отсутствие суеты. Ездить только далековато — шестьдесят километров в один конец, но ведь ездил же, когда с детьми жил! Правда сейчас уже и темнеет раньше, и светлеет позже, а утром ещё и туманы на перевалах — ничего не видно, иной раз какая-нибудь фура из-за страха съехать в кювет просто встаёт посреди дороги и включает аварийку… Ладно, гундеть раньше времени не будем, не на тех напали!
По пути заехал в супермаркет, набрал кучу всякой еды, особо не заморачивался — всё самое простое, долгопортящееся и быстроготовящееся. Ё-у-о, ю ин зе ами нау!
В принципе, перспектива «одиночного плавания» в бытовом плане меня не пугала. Приготовить что-нибудь поесть — не проблема, готовил и на всю семью, когда жена вечеровала с отчётами на работе. Постирать, погладить — тоже ерунда, ещё со студенчества привык самостоятельно обслуживать себя в этом плане. Иголку с ниткой в руках держать могу, не швея-мотористка конечно, но пуговицу пришить или дырку заштопать всегда можно. На военных сборах, вон, и форму сами подгоняли, и воротнички подшивали, и даже драную палатку вкруговую штопали, чтобы ветром не задувало и не заливало сверху. Что ещё? Мыться-бриться, не запускаться и всё приложится!
Приехал, закрыл ворота и развил бурную деятельность. Перво-наперво парники. Вот тут засада — не учёл, что требуется время на полив. Чёрт их подери! Лето скоро кончится, а ещё ни одного огурца не сняли, и всякие помидоры сидят как заторможенные — мелкие и зелёные. Может, ну это всё нахрен? Нет, нельзя, надо проявить характер. Полили, закрыли, от графика отстали. Ну, пошли готовить что-нибудь?
Поскольку лимит времени был исчерпан, ранее запланированную жареную картошку с мясом пришлось заменить банальными пельменями. Пока вода закипала, успел ополоснуться в летнем душе и закинуть в таз замачиваться пару рубашек — завтра постираю.
Тем временем пельмени успели развариться в некондиционную массу серого цвета. То ли упустил, то ли тесто такое — сопли какие-то получились… Пришлось скинуть всё это хозяйство на дуршлаг, а для придания товарного вида густо обмазать майонезом и сверху присыпать укропом. Конечно, не три звезды Мишлена, но более-менее презентабельно, а с учётом того, что последняя трапеза была вчера в обед (стакан водки вчера вечером и две кружки кофе сегодня утром — не в счёт), то и вовсе хорошо!
Посуду копить не будем, поэтому сразу помыть и спать. Будильник на полшестого, чтобы успеть привести себя в порядок, разобраться с долбанными парниками, кошкой, ну и на дорогу оставить как минимум час с копейками… Ага, щас! А рубашку погладить? Где этот, мать его, утюг — всё лето об него запинался, а теперь какой-то придурок спрятал его куда-то… В общем-то, сам придурок и есть — на днях запихал бытовой прибор под кровать, когда очередной раз споткнулся об него ночью.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.